Новый год

Сайте-Каас (Синтер Клаас) — Голландия
Святой Василий — Греция, Кипр
Папа Ноэль — Испания
Крисе Крингл (Юлниссан, Юль Томтен (Йолотомтен)) — Швеция
Юлетомте (Юлеманден) или Святой Николас — Дания
Шо Хин, Шэн Дань Лаожэнь — Китай
Святы Микалаус — Западные славяне
Святой Шаланд — Савойя
Соок-Таадак — Алтайский край
Батюшка Рождество — Англия
Папа Паскуаль — Колумбия
Дед Микулаш — Чехия
Дед Жар — Камбоджа
Сандерклаас — Нидерланды
Мош Джерилэ — Румыния
Сильвестр — Австрия
Паккайнен — Карелия
Аяз-ата — Казахстан
Одзи-сан — Япония
Зул — Калмыкия

История Нового Года насчитывает около 25 веков. По мнению ученых, обычай этот впервые родился в Месопотамии, где в конце IV тысячелетия до нашей эры родилась цивилизация. Древние народы праздновали Новый Год в марте. Именно в марте начинались полевые работы, и древние римляне считали март первым месяцем года. Только в 46 году до н.э. римский император Юлий Цезарь перенес начало года на 1 января.

Празднование Нового года у древних народов обыкновенно совпадало с началом возрождения природы и в основном было приурочено к марту месяцу. Постановление считать Новый год с месяца "авив" (т.е. колосьев), соответствовавшего нашему марту и апрелю встречается в законе Моисея. С марта же считалось новолетие и у римлян, до преобразования календаря в 45 г. до Рождества Христова Юлием Цезарем.Римляне в этот день приносили жертвы янусу и начинали с него крупные мероприятия, считая его благоприятным днём.

В этот же день было принято делать друг другу поздравления и подарки, особенно должностным лицам. Вначале одаривали друг друга плодами, оклеенными позолотой, финиками и винными ягодами, затем медными монетами и даже ценными подарками, (последнее практиковалось только среди богатых людей). Преимущественным правом быть одариваемыми пользовались патриции. Каждый клиент должен был приподнести своему патрону в день Нового года подарок. Этот обычай сделался впоследствии обязательным для всех жителей Рима.

Во Франции новолетие считали до 755 года. С 25 декабря, а затем с 1 марта в XII и XIII столетиях - со дня св. Пасхи, пока наконец не установлено было в 1654 году указом короля Карла IX, считать за начало года 1 января. В Германии то же произошло во второй половине 16 века, а в Англии в 18 веке. В России, со времени введения Христианства исполняя обычаи своих предков, также начинали летоисчисление или с марта, или со дня св. Пасхи.

В 1492 году великий князь Иоанн Васильевич Третий окончательно утвердил постановление Московского собора считать за начало как церковного, так и гражданского года - 1 сентября, когда собиралась дань, пошлины, различные оброки и т.д.

Для придания наибольшей торжественности этому дню сам Царь накануне являлся в Кремль, где каждый, простолюдин или знатный боярин, в это время мог подходить к нему и искать непосредственно у него правды и милости. Первообразом той церковной церемонии, с какой проходило на Руси празднование сентябрьского новолетия, служило празднование его в Византии, установленное Константином Великим.

Один из иностранных современников так описывает виденное им в России в 1636 году торжественное зрелище встречи Нового года: "На дворцовом дворе собралось более 20 тысяч человек старых и малых. Из церкви, стоящей с правой стороны у входа на площадь (речь идёт об Успенском соборе), вышел патриарх со своим духовенством из 400 священников. Все в церковном облачении со множеством образов и с развёрнутыми старыми книгами. Его же Царское Величество, со своими государственными сановниками, боярами и князьями, шел с левой стороны площади.

Великий князь с непокрытою головой и Патриарх в епископской митре вышли одни из хода, подошли друг к другу и поцеловались в уста. Патриарх подал также Великому Князю поцеловать крест... Затем в длинной речи он произнёс благословление Его Царскому Величеству и всему народу и пожелал всем счастья на Новый год.

Патриарх говорил так: "Дай, Господи! Вы, Царь Государь и Великий Князь, всея России Самодержец, здоров был со своею Государынею Царицею и Великою Княгинею, а нашею Великой Государынею, и со своими государевыми благородными чады, с царевичами и царевнами, и со своими государевы богомольцы, с преосвященными митрополиты и со архиепископы, и со епископы, и с архимандриты, и с игумны, и со всем священным собором, и с бояры, и с христолюбивым воинством, и с доброхоты, и со всеми православными христианы, здравствуй, Царь Государь, нынешний год и впредь идущий многие лета в род и во веки".

Народ в подтверждение патриарших новогодних пожеланий громко кричал: "Аминь". Сырые, убогие, беззащитные и гонимые находились тут же в толпе с поднятыми вверх прошениями, которые они с плачем и рыданием повергали к стопам Великого Князя, прося у него милости, защиты и заступы. Прошения относились в царские покои.

Последний раз Новый год отпразднован был 1 сентября 1698 года, проведён был весело и в пиршестве, устроенном с царскою пышностью воеводой Шеиным, собравшим невероятное множество бояр, гражданских и военных чиновников, а также большое число матросов. К ним подходил сам Царь, оделял их яблоками, называя каждого из них братом. Каждый заздравный кубок сопровождался выстрелом из 25 орудий.

Царь Пётр Великий, явившись в Успенский собор в сопровождении своего малолетнего сына Алексея и Супруги Царицы Евдокии, одетый уже на немецкий лад, как и прочие присутсвовавшие, за исключением вдовствующей Царицы Прасковьи Феодоровны, сам поздравлял народ с Новым годом. Гвардия была в синих мундирах с красными обшлагами и в высоких ботфортах. "Лучшего ради согласия с народами европейскими в контрактах и трактатах", Пётр Великий изменил коренным образом и летоисчисление, и способ празднования Нового года.

В первый год 18 столетия он уже приказал вести летоисчисление от Рождества Христова, отменив летоисчисление от дня сотворения мира.

Не желая совершенно изгонять обычай празднования Нового года, он установил его по обычаям, заимствованным им из Голландии и других странах Западной Европы.

В оправдание своих начинаний Царь приводил те простые и очевидные основания, что "не только во многих Европейских и Христианских странах, но и в народах славянских, которые с восточною нашей церковью во всём согласны, как валахи, молдавы, сербы, далматы и самые его Великого Государя подданные черкасы (т.е. малороссы) и все греки, от которых наша вера православная принята, согласно лета свои исчисляют от Рождества Христова в восьмой день спустя, т.е. генваря 1 числа, а не от создания мира, за многую рознь счисления в тех летах".

Известный сподвижник царствования Великого Государя, архиепископ Новгорода и Великих Лук, Российский Златоуст, Феофан Прокопович для объяснения этой перемены спрашивал "пономарей и апостатей", недовольных этим "погублением лет Божиих": "Что приличнее и честнее есть? праздновати ли новолетие на память даней и податей, от Константина наложенных, или тогда, когда празднуем пришествие в мире Сына Божия, Им же мы от долгов вечных и от уз нерешимых свободимся?"

Далее, кратко, с большим учёным авторитетом, он разъяснял: "От начала Христовой церкви ни пастыри, ни прочие христиане в посланиях и деяниях своих не писали числа лет ни от сотворения мира, ниже от Рождества Иисуса Христа, но именами настоящих (современных) римских консулов означали время. Только в шестом веке в римской церкви начали означать время от Рождества Христова, а в греческой за полторы тысячи лет не означивано и недавно означати стали, и то ещё не повсеместным обычаем. Что же теперь скажете, слепые хронологи? Какая мечтаете лета Божии? И кто и где непреступно означати оная узаконил? И кто и когда новолетие привязал к сентябрю? Привязано было, ведаем, но не крепким союзом. Силён же другой обычай и разрешити союз тот, кольми же паче силен есть устав монарший".

Болезненно отозвалась в умах и сердцах людей старого закала такая перемена, но, ограничившись одним лишь глухим ропотом невежественных людей, привилось это нововведение без всяких смут, площадных драк и уличных кровопролитий, вызывая лишь время от времени бранные писания "ревнителей древляго благочестия".

Проведение в жизнь этой реформы Великого Царя, имевшей столь важное значение, началось с того, что запрещено было праздновать каким бы то ни было образом 1 сентября, а 15 декабря 1699 года барабанный бой возвестил о чём-то важном народу, который толпами хлынул на Красную площадь.

Здесь устроен был высокий помост, на котором царский дьяк громко читал указ о том, что Великий Государь Пётр Алексеевич повелел "впредь лета счисляти в приказах и во всех делах и крепостях писать с 1 генваря от Рождества Христова".

В знак того доброго начинания и нового столетнего века, "после благодарения Богу и молебного пения в церкви" повелено было:

"по большим проезжим улицам, и знатным людям и у домов нарочитых (именитых) духовного и мирского чина, перед воротами учинить некоторое украшение от древ и ветвей сосновых еловых и можжевеловых.

А людям скудным (т.е. бедным) хотя по древу или ветви над воротами или над хороминами своими поставить. И чтоб то поспело будущего генваря к 1-му числу 1700 сего года. А стоять тому украшению генваря по 7-е число того же года. Да генваря ж в 1-й день, в знак веселия, друг друга поздравляти с Новым Годом и столетним веком, и учинить сие, когда на Большой Красной площади огненные потехи начнутся, и стрельба будет, и по знатным домам боярским и окольничьим, и думным знатным людям, палатного, воинского и купеческого чина знаменитым людям коемуждо на своём дворе из небольших пушечек, у кого есть, или из мелкого ружья учинить трижды стрельбу и выпустить несколько ракет, сколько у кого случится.

А по улицам большим, где пристойно, генваря с 1-го числа по 7-е число по ночам огни зажигать из дров, или из хвороста, или из соломы. А где мелкие дворы, собравшись по пяти или шести дворов, тако же огонь класть, или, кто хочет, на столбиках по одной или по две или по три смоляные и худые бочки, наполняя соломою или хворостом, зажигать, а перед бургомистрскою ратушею стрельбе и таким украшениям по их усмотрению быть же".

Сам Царь первый пустил ракету, которая, огненной змейкой извиваясь в воздухе, возвестила народу наступление Нового года, а вслед за нею согласно царскому указу, началась потеха и по всей Белокаменной...

Кто во время новогодней пирушки много чихает, тот весь год проживет счастливо. «Сколько раз чихнешь – столько девушек тебя полюбят».

Если в январе эхо далеко уходит - морозы крепчают

Облака идут против ветра - к снегопаду.

Как Новый год встретишь, так его и проведешь.

В Новогоднюю ночь с обновкой, целый год ходить в обновках.

Нельзя отдавать деньги перед Новым годом, иначе весь год отдавать придется.

Француженки, встречая Новый год, обязательно надевают новое белье красного цвета. Они считают, что это отпугнет злых и расчетливых мужчин, а привлечет господ порядочных.

На Новый год небо звездное - к урожаю.

К Новому году стараются закончить все свои дела, особенно неприятные, с тем, чтобы они не перешли вместе с человеком в следующий год. Однако спешка и неминуемое при этом ослабление внимания к окружающей обстановке – главный ваш враг в самый канун Нового года. Взгляните на жизнь реально: то чего вы не успеете сделать до 17 часов, пусть перейдет на другой год.

Утверждается, что если в любой из первых семи дней января в первой половине дня помириться со своим недоброжелателем, то можно продлить свою жизнь на год, а если во второй - к вам возвратится утерянная удача (вернется муж или жена).

3, 6, 9, 12 января ставьте по свече за своих умерших близких и родных людей - так вы принесете им умиротворение на весь год. В данном случае не обязательно быть христианской веры или вообще принадлежать к какой-либо религиозной конфессии.

14 января в полдень покормите теплой едой (напоите теплой водой) свою скотину (домашнее животное) - этим вы еще больше привяжите живность к своему дому, самому себе.

В деревне (но не в крупном городе, где снег падает с неба уже грязный!!!) в период с 1 по 14 января включительно во время снегопада выйдите на улицу, протяните вперед руки и произнесите: «Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа». Затем тем снегом, что упадет на ваши ладони, протрите лицо сверху вниз 3 раза и идите в дом. Лицо пусть высохнет. Этим приемом вы нейтрализуете возможные негативные программы либо же пригласите к себе удачу. В любом случае будет польза! Такой же снег в тот же период времени наберите с таким расчетом, чтобы из него можно было приготовить чай. Пейте его с молоком и медом. Утверждается, что это очень хорошо укрепляет иммунную систему, лечит простудные заболевания.

В полночь с 13-го на 14-е ничего не ломать, не бить, не выкидывать и не выносить из дома. Иначе вам весь год «разгребать чужой мусор».

Хотите весь год прожить в достатке - никому в этот день не давайте денег в долг! Еще рассыпьте монетки по всем углам квартиры, а утром непременно все соберите.

На Старый Новый год запекайте свинину и пеките пироги - это в традициях праздника. А еще нужно варить кашу. Лучше, если этим займется хозяйка дома, и именно в ночь с 13-го на 14-е января. Когда каша поспевала, внимательно следили: если каша выползала из горшка - это предвещало беду, если она была наваристой - год будет не бедным. Хорошую кашу съедали с утра на завтрак, плохую же выбрасывали.

Маленькому проценту людей известно, что Дедушка Мороз стал тем, кто он есть из за существования вполне конкретного и живого прототипа. В IV веке в малой Азии жил и творил богоугодные дела святой Николай Чудотворец (в католической и лютеранских версиях – святой Николас или Клаус).
Дедушка Мороз изначально был злобным и жестоким языческим божеством, Великим Старцем Севера, повелителем ледяного холода и пурги, морозившим людей, это нашло отражение в поэме Некрасова «Мороз — Красный нос», где Мороз убивает в лесу бедную молодую крестьянскую вдову, оставляя сиротами её малолетних детей. Дедушка Мороз впервые появился на Рождество в 1910 году, однако он не приобрел массового распространения.

В советское время был распространён новый имидж: он появлялся детям под Новый год и дарил подарки; этот образ создан советскими кинематографистами в 1930-х годах.

В декабре 1935 года соратник Сталина, член Президиума ЦИК СССР Павел Постышев опубликовал в газете «Правда» статью, где предложил организовать для детей празднование Нового Года. В Харькове торжественно организован детский новогодний утренник. На праздник Дед Мороз приходит с внученькой — девочкой Снегурочкой. Собирательный образ Дедушки Мороза выстроен по мотивам биографии Святого Николая, а также описания древнеславянских божеств Зимника, Позвезда, и Карочуна.
Ни на что не похожий характер языческих божеств положил начало поведению Дедушки Мороза — сначала он собирал жертвоприношения — воровал деток и уносил их в мешке. Однако со временем — как это бывает — всё изменилось, и под влиянием православных традиций Дедушка Мороз подобрел и стал уже сам одаривать детишек. Этот образ был окончательно оформлен в Советской России: Дедушка Мороз стал символом празднования Нового Года, заменившего в идеологии атеизма наиболее любимый детьми в дореволюционной России праздник Рождества Христова. Профессиональный праздник Дедов Морозов отмечается каждое последнее воскресенье августа.

[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть эту ссылку]

Когда-то в дохристианские времена у «варварских» народов Европы, в т.ч. у славян, существовала единая религия друидов (волхвов), в которой главными праздниками были 4 астрономически важных дня – летнего и зимнего солнцестояния и весеннего и осеннего равноденствия.

Солнечный календарь друидов был всегда точен, т.к. привязывался не к числу дней в году (оно, как и у нас ныне, могло изменяться), а к астрономическим событиям этих четырех дней, которые происходят в природе независимо от любого календаря.

Из всех празднеств наших предков-язычников Йоль, несомненно, самый главный, самый волшебный, самый священный и самый могущественный.

Происхождение слова «Йоль» теряется в глубине веков. Скорее всего, оно восходит к индоевропейскому корню Yule (Йоль, Юл) со значением «вращаться», «крутиться», «колесо» (от этого корня происходит и наше слово юла, а также ёлка — вечнозелёное дерево Йоля). Возможно, оно означает «время поворота», «поворот года», «время жертвоприношений» или «темное время».

Праздник Йоль (Yule) в русском язычестве называют Солнцеворот.
У славян Солнцеворот еще назывался Коляда — по имени одного из главных славянских богов, бога солнца Коляды, чье рождество отмечали в день после ночи зимнего солнцестояния (2-й Ночи Йоля), когда солнце начинало "идти на лето".
Название Солнцеворот происходит от устаревшего глагола "воротиться" (совр. "вернуться"), от этого корня и название вращающегося устройства — "ворот"), и означает возвращение обновленного солнца в наш мир, его переход с зимы на лето.

Коляда-солнце наших славянских предков,
ежегодно возрождающееся обновленным
наутро после ночи зимнего солнцестояния — самой долгой ночи в году.

Среди многих магических смыслов, празднование языческого Йоля-Солнцеворота также напоминает людям о том, что каждый из нас так или иначе участвует во всех без исключения процессах, происходящих в мироздании.

По современному календарю Йоль начинается в ночь с 19 на 20 декабря – это Начальная Ночь Йоля («нулевая» по счету ночь).
Затем идет 1-я Ночь (материнская), 2-я (Ночь Зимнего Солнцестояния), 3-я... и так до заключительной самой волшебной 12-й Ночи Йоля (новогодней).

Эти тринадцать ночей, от первого заката солнца и до последнего рассвета, – брешь между двумя годами, сакральный период, в течение которого нет ни привычного времени, ни привычных границ, когда вершиться жребий богов и вращается веретено богини Судьбы, Урд.

В эти ночи все миры сходятся в Мидгарде: боги и богини нисходят на землю, тролли и эльфы беседуют с людьми, мертвые выходят из Нижних Миров; те же из людей, кто часто общается с Миром Иным, на время покидают свои тела и присоединяются к всадникам Дикой Охоты (oskorei – «наездники Асгарда»), или же становятся оборотнями (вервольфами) и прочими духами.

Йоль – время священного праздника и общего пира, в которое все члены рода (клана) к вечеру Начальной Ночи на 2 недели собирались вместе, чтобы вновь встретить солнце, восставшее из мрака, и узреть возрожденный мир.

Верили, что неудачи и горе ожидают остающегося в это время в одиночестве или среди чужих, вне своего рода.

Помимо общения, гуляний и пиров, в это время совершалось множество языческих религиозных обрядов, способствовавших сплочению рода, осознанию его как единого целого, обеспечению успешного будущего всему роду и каждому родичу.


С празднованием Йоля-Солнцеворота связано множество символов.

Во всё время праздника непременно горело йольское бревно (Yule Log — бревно Йоля) или полено. Его зажигали с одного конца с помощью углей, оставшихся от такого же бревна с прошлого года, и медленно сжигали в течение всех 12 дней, постепенно подкладывая на горящий конец бревна дополнительное топливо.
Считалось, что огонь йольского бревна или полена помогает окрепнуть молодому, новорождённому солнцу.

Также непременно зажигали жировые светильники-лампады или свечи, которыми украшали дом и окружающие его вечнозелёные деревья — ели. Они считались символом света, а также способом призвать добрых духов (вот откуда пошла традиция украшения ёлок гирляндами огней и свечами).
Сама ель издавна считалась символом вечно обновляющейся жизни.
Игрушки и сладости, которые на неё вешали, — всякие орехи, плоды, печенье и пр. — также имели символический смысл. Они считались одновременно жертвенной пищей предкам и добрым духам и символом даров от всех этих духов семье, в первую очередь детям.

И, конечно, нельзя было обойтись без елового венка Йоля — того самого, который в европейских странах непременно вешают на дверь дома перед Рождеством. Он имеет форму круга — «колеса времени», символизирующего слияние конца года и его начала, смерть и обновление, цикличность времени, круговорот в природе.
Символом всего этого также были и колёса, обёрнутые соломой, которые в эти дни поджигали и скатывали вниз с холмов.
Некоторые элементы праздника Йоля сохранились в христианском Рождестве – например, вечнозелёное дерево (наряженная ёлка), символизирующее жизнь, которая продолжится и после зимних холодов, развешивание угощений на ёлку (конфет, орехов, пряников), рождественский венок (первоначально это венок Йоля, wreath Yule), свечи на новогоднем столе.

Четыре годичные ипостаси славянского бога солнца:
1) Солнце-младенец Коляда, рождающееся на рассвете после Ночи зимнего солнцестояния (самой долгой ночи в году) и с каждым днем набирающее силы подниматься на небе повыше;
2) в День весеннего равноденствия (день наступления астрономической весны) Коляда становится крепким юношей Ярило-солнцем, растапливающим снега и прогоняющим Зиму;
3) в День летнего солнцестояния Ярило обращается в могучее Солнце-муж Купайла;
4) в День осеннего равноденствия Купайла становится постепенно теряющим силы мудрым Солнцем-стариком Световитом, затем умирающим с наступлением ночи зимнего солнцестояния, чтобы наутро после этой ночи опять возродиться обновленным малышом-Колядой.
Ночь зимнего солнцестояния – когда старое солнце уже умерло, а новое еще не родилось – сказочное время волшебных духов и потусторонних сил, которым необходимо противостоять общим весёлым пиршественным празднованием всего рода-племени, против которого тёмные духи бессильны.

На праздник Йоля-Солнцеворота, утром после ночи зимнего солнцестояния (2-й Ночи Йоля) славяне отмечали рождество Коляды, первой годичной ипостаси одного из главных славянских богов – бога солнца.
В 1-ю Ночь праздника Солнцеворота (Ночь матери) — для помощи солнцу в его предстоящем новом возрождении после следующей 2-й Ночи – жрецы приносили в жертву солнцу-Коляде домашних птиц и животных, которые затем незамедлительно попадали на праздничный стол. Наши древние предки умели и богов радовать, и себя не забывать.
В ночь на Коляду (ночь зимнего солнцестояния, 2-я Ночь Йоля) славяне жгли костры, зажигали священный огонь, который затем горел не угасая 12 дней до окончания праздника; с песнями, смехом и радостными девичьими визгами весело скатывали с горки переплетённое соломой горящее колесо.
Из-за высокой вероятности встретить в эти дни какого-нибудь духа было принято наряжаться в костюмы из шкур и изображать разных животных (реальных и мифических) или надевать одежду людей противоположного пола, чтобы запутать духа при встрече.
На рождество Коляды от дома к дому ходили колядовщики — ряженые в костюмы "страшных" зверей парни, девушки и дети, которые исполняли колядки (обрядовые песни, в которых всем желали благополучия).

Ряженые колядовщики.
Колядовать ходили и взрослые, и дети.
Во всех домах заранее готовили угощения для колядовщиков.
Группы колядовщиков соревновались между собой, кто больше наколядует.

"Страшные" наряды для колядования делали тщательно, соревнуясь в своей фантазии, использовали их для праздника из года в год, и многие из этих нарядов были сделаны весьма искусно.

По традиции Йоль длится 13 Ночей, которые называют «Ночи духов», что сохранилось и в немецком их наименовании, Weihnachten. Cчет ночей ведется с нуля, с Начальной Ночи.

Начальная Ночь Йоля («нулевая», с 19-го на 20-е декабря по современному календарю), в основном, уходила на встречу родственников, съезжающихся на праздник уже к вечеру (днем были в пути), размещение их в жилищах на предстоящие 2 недели, беседы членов рода, иногда уже год не видевших друг друга, знакомства с новыми членами рода. Священные обряды в эту ночь, обычно, не совершались, потому она и считалась "нулевой".

1-я Ночь Йоля – «Ночь матери» (материнская), отмечается с 20 на 21 декабря.

Ночь Матери.

В древности у англосаксонских племен Первая Ночь Йоля была за ночь до зимнего солнцестояния (оно бывает 21 или 22 декабря в зависимости от года), т.е. перед самой долгой ночью в году. По свидетельству Беды Историка, эта ночь называлась «материнской», и если раньше она была посвящена ритуалам, связанным с дисами и Фригг, а также чествованиям матерей семейств, то сейчас это выглядит как вечер «в кругу семьи».
«Ночь матери» (с 20-го на 21-е декабря) – это ночь перед зимним солнцестоянием. В следующую ночь (с 21-го на 22-е декабря) солнце опустится в самую нижнюю точку. Это конец года. Вся годовая работа закончена, закрома полны. Время подвести итоги и отблагодарить богов и домашних духов за их содействие во всех делах в течение всего года. Время освободиться от всех забот и тревог для встречи нового жизненного цикла. Это темное, женское время.
Через 12 ночей родится Новый год. Хозяйки наводят порядок в доме, украшают его и собирает семью у очага. Они славят Богинь. Мать открывает врата Иного Мира, чтобы впустить в наш мир новую жизнь.
Все работы по дому должны быть окончены к вечеру этого дня, венок Йоля должен быть сделан и весь дом должен быть украшен зеленью Йоля (еловыми ветками). По возможности, вся семья должна сходить в баню или сауну (по крайней мере, просто помыться) во второй половине дня, дабы души и тела очистились.
Венок Йоля из еловых или сосновых веток с 8-ю свечами должен быть приготовлен и установлен на каминной доске либо в месте, являющемся «сердцем» дома.
Свечи в венке Йоля должны гореть всю ночь, а по возможности – до 12-й Ночи (Новогодней ночи). В древности это были не свечи, а жировые светильники (наподобие нынешних церковных лампад), в которые время от времени подливали масло – потому они могли долго гореть не угасая.
От огней венка Йоля уже в древности возник обычай зажигать огни и на наряженной новогодней ёлке. Поначалу на ёлке размещали тоже 8 огней, как на венке Йоля, позднее – кто сколько хочет.

Вообще, 20-23 декабря – это так называемые "Дни Змеи", когда Солнце проходит тринадцатое зодиакальное созвездие Змееносца.
2-я Ночь Йоля – Ночь Зимнего Солнцестояния (по современному календарю отмечается в ночь с 21 на 22 декабря).
Это самая важная ночь праздника «Йоль» – происходит зимнее солнцестояние (21 или 22 декабря). Это самая длинная ночь в году, когда Солнце опускается в самую нижнюю точку, и во время которой настоящими властителями в этом мире становятся духи.
В эту ночь зажигали «костер Йоля» (основой которого было затем горевшее до конца праздника "бревно Йоля") и охраняли дом от злых духов; в эту же ночь давались самые искренние клятвы и обещания. Верили также, что не следует быть одному в эту ночь – ведь тогда человек остается наедине с мертвыми и духами Иного Мира
3-я – 11-я Ночи Йоля. В следующие дни и ночи Йоля бесконечные веселые пиры сменялись исполнением обрядов, а обряды – пирами и гуляньями. Время сна и бодрствования участников празднеств теряло свой обычный порядок.

12-я Ночь Йоля. Заканчивается Йоль в самую волшебную Двенадцатую Ночь Йоля – это современная Новогодняя Ночь с 31 декабря на 1 января (собственно, на тринадцатую, о чем свидетельствует даже ее древнеисландское наименование, Threttandi, т.к. счет ведется с «нулевой» Начальной ночи) – то есть 1 января по древнегерманскому летоисчислению.

День Судьбы. Следующий день (современное 1 января, начиная от свершения Новогодней Ночи, – это первый день Нового года до захода солнца) считался «Днем Судьбы». Всё, что сказано и сделано 1 января до захода солнца, определяло все события наступившего года (откуда и повелось наше «как Новый год встретишь, так его и проведешь»). Считалось, что нет более верных знамений, чем знамения этого дня, особенно те, что были явлены во время волшебной Двенадцатой Ночи (от заката до рассвета); и самые сильные слова – те, что сказаны в эту Ночь.

И ныне у всех народов Европы, включая славян, сохраняется особое «магическое» восприятие смысла волшебной Новогодней ночи – пришедшей к нам из глубокой древности языческой Двенадцатой Ночи Йоля.

После Дня Судьбы, хорошо выспавшись, утром 2 января члены рода, во время 2-х недель Йоля все вместе, от младенца до старца, плечом к плечу торжественно, весело и празднично встретившие явление миру обновленного солнца (утро дня после зимнего солнцестояния) и Новый Год, совместными обрядами «закрутившие» в нужную сторону веретено богини Судьбы, защитившие себя от злых духов тёмных ночей, должным образом умилостивившие своих языческих богов (символизирующих древних предков), теперь собирали свои вещи и разъезжались по своим домам и по своим делам.

Некоторым из них удавалось вновь встретиться лишь через год, во время следующего Йоля.
Так праздник помогал сохранять единство всего рода и взаимную поддержку, тогда необходимые для выживания.

Солнечный календарь друидов/волхвов всегда был точен, т.к. привязывался не к числу дней в году (оно, как и у нас ныне, могло изменяться), а к астрономическим событиям четырех дней — летнего и зимнего солнцестояния и весеннего и осеннего равноденствия, которые происходят в природе независимо от любого календаря.
Дни этих 4-х ежегодных астрономических событий, столь важных для людей и всей природы, были самыми главными и самыми священными языческими праздниками наших предков.
Ныне от этих языческих праздников у нас осталась только последняя и самая волшебная 12-я Ночь Йоля — теперь это наша Новогодняя ночь.



Земля вращается вокруг Солнца, делая один оборот за год. При этом Земля, как волчок, вращается вокруг своей оси, делая один оборот за сутки.

Т.к. ось вращения Земли наклонена, при годичном обращении вокруг Солнца Земля больше подставляет под солнечные лучи то Северное, то Южное полушарие. Когда больше освещается Северное полушарие - у нас лето, в Южном - зима. Потом наоборот - когда у нас зима, в Южном полушарии - лето.

Из-за наклона земной оси у нас зимой дни короткие, а ночи долгие (поэтому зимой холодно). А летом дни длинные, а ночи короткие, и летом тепло.

В году бывает самый короткий день - это День зимнего солнцестояния. В этот день солнце поднимается совсем невысоко над горизонтом и быстро заходит. В эти сутки у нас самая долгая ночь - Ночь зимнего солнцестояния.

После Дня зимнего солнцестояния день начинает прибывать, а ночь укорачиваться.

Весной наступают такие сутки, в которых длительности дня и ночи равны. Это День весеннего равноденствия.

Затем летом наступают сутки, в которых самый долгий день и самая короткая ночь. Это День летнего солнцестояния. После него день постепенно укорачивается, а ночь удлиняется.

Осенью опять наступают такие сутки, в которых длительности дня и ночи равны. Это День осеннего равноденствия.

После него дни становятся еще короче и короче, а ночи длиннее. И так, пока не наступит самая долгая ночь в году - Ночь зимнего солнцестояния.

И на следующий год все опять повторяется.

Эти четыре дня в году - весеннего равноденствия, летнего солнцестояния, осеннего равноденствия и зимнего солнцестояния - были у наших древних предков-язычников самыми великими праздниками.
Бог солнца имел у язычников четыре имени по числу времен года.
1) Зимнее слабенькое солнце, всходящее утром после самой долгой Ночи зимнего солнцестояния (это начало астрономической зимы), они считали Солнцем-младенцем и называли Коляда.
2) Весеннее крепчающее солнце после Дня весеннего равноденствия (начало астрономической весны) называлось Солнце-юноша Ярило.
3) После Дня летнего солнцестояния (начало астрономического лета) солнце обращалось в могучее Солнце-мужа Купайлу.
4) После осеннего равноденствия (начало астрономической осени) солнце слабело, тепла от него становилось все меньше и меньше, и его считали мудрым Солнцем-стариком Световитом.
Затем слабеющее Солнце-старик Световит умирало на закате перед Ночью зимнего солнцестояния (начало астрономической зимы), что наутро после этой ночи возродиться обновленным Солнцем-младенцем Колядой, опять набирающим свою солнечную силу.

Эти четыре ипостаси славянского бога солнца - Коляда, Ярило, Купайла и Световит - соответствуют четырем астрономическим временам года - зиме, весне, лету и осени.

В Белоруссии дворец Мороза спрятан в Беловежской пуще. 15 гектаров леса отдано под резиденцию, выстроенную в 2003 году. На территории - терем хозяина, домик Снегурочки, 120- летняя 43- метровая ель - самая высркая в Европе, деревянные скульптуры сказочных персонажей, среди которых - 12 месяцев.
Говорят, если дотронуться до своего месяца и загадать желание, оно сбудется.

О существовании Паккайне специалистам стало известно совсем недавно, так что этот персонаж молод и в прямом и в переносном смысле.Его день рождения — 1 декабря. По легенде Паккайне родился в начале зимы. В память о необычном рождении родители назвали его Паккайне, что в переводе с карельского значит "Морозец". Когда Паккайне вырос, он много путешествовал по миру – ведь в обычной жизни он был купцом. В свою олонецкую лавку он привозил заморские сладости и разные диковинные товары. А каждый Новый год Паккайне возвращается к себе на родину в образе Деда Мороза.

В Лапландии, за Полярным кругом, живет американский Санта-Клаус (он же финский Йоулупукки). В 1984 году он приехал в предместье города Рованиеми с многочисленными помощниками - гномами, Строительство резиденции обошлось в 2,5 млн. евро.
Деда мороза в Финляндии зовут Йоулупукки, не слишком благозвучно, ведь по-фински Joulu это рождество, а pukki – козел. Раньше он так и ходил по домам, с козлиными рогами на голове и в тулупе мехом наружу.
Финны считают, что именно их дед Мороз настоящий потому что он живет в Лапландии (другие претенденты на звание настоящего деда Мороза живут в Канаде, Гренландии и нашем Великом Устюге). Йоулупукки живет в хорошо обустроенной пещере на Полярном круге в городе Рованиеми со своей старухой Муори, да-да, финский дед мороз женат, но о своей жене говорить не любит.
Раньше Йоулупукки ходил по домам с рогами на голове и в тулупе мехом наружу. В одной руке мешок с подарками, в другой – пучок розог, в Финляндии плохим детям в Рождество подарки не полагаются.
Нынешний Йоулупукки похож на Санта Клауса, ездит в санях на олене, которого зовут Петтери красная морда. В отличие от западного Санту Клауса финские дети знают своего Йоулупукки в лицо: он не лазит по трубам и не ждет, когда все уснут, а приносит подарки лично вечером 24 декабря. Поэтому дети в Финляндии получают подарки раньше, чем дети в других странах.
Финский дед Мороз очень стар, так стар, что не помнит сколько ему лет. Но он не отстает от технического прогресса – у него есть мобильник красного цвета, естественно Нокиа.
У Йоулупукки есть помощники, гномы. В доме Йоулупукки и старухи Муори полно гномов, которые помогают по хозяйству и, самое главное, упаковывают подарки. Откуда гномики берутся? Из еловых шишек. Старуха собирает шишки в лесу, на ночь складывает в большой котел и укутывает теплым пледом. К утру гномики готовы.
Финские дети пишут деду Морозу письма со списком подарков, которые отдают родителям, чтобы исправить ошибки. Так финский дед Мороз (да и родители) всегда знают чем порадовать малышей. Дети обязательно делают на рождество подарки из разноцветных бумажек, бусинок, золотых и серебряных ленточек. В Финляндии очень ценят украшения и открытки, сделанные своими руками.

Австрийский Дед Мороз изначально был отнюдь не положительным персонажем. Имя у новогоднего старичка то еще – Вайннахтсмен, в переводе оно означает «ночной человек».
По легенде много лет назад Вайннахтсмен был злым духом, по ночам он летал над Веной, заглядывал в окна домов и, увидев не спящих детей, выкрадывал их для последующей экзекуции.
Перевоспитался Вайннахтсмен примерно 300 лет назад. Случилось это так. Возвращаясь с охоты с очередным ребенком в руках, «ночной человек» наткнулся на трубочиста. Последний, видимо, из любви к детям, накостылял злодею по полной программе.
После этого Вайннахтсмен резко подобрел и делать черные дела зарекся. Теперь каждый Новый год он дарит малышам марципановые пряники и фигурку трубочиста на счастье.

В деревушке Томтэленд, в провинции Даларна, Санта отдыхает, когда приезжает в Швецию. В этой стране его, правда, зовут Томтэ. Разбирать почту дедушке помогают эльфы и гномы, домики которых пострены в этом же месте.
В Швеции два Деда Мороза. Первый - сутулый старик с шишковатым носом, зовут его Юлтомтен, то есть лесной человек, а живет он в легендарной Лапландии. Второго друга детей величают Юлниссаар, он - маленький проворный карлик. Работают Дедушки Морозы в паре, в канун Нового года они ходят по улицам и оставляют подарки на подоконниках домов.

Британский Фазер Кристмас (Папаша Рождество) мало чем отличается от Санта Клауса. В канун праздника маленькие англичане пишут ему трогательные письма, в которых вначале сознаются со всех совершенных за год грехах, затем рассказывают о личных достижениях, далее следует длинный список подарков. Может хоть один из них добрый Фазер Кристмас доставит по назначению! Свои послания ребятишки кидают в камин. По преданию именно дым сожженного письма является проводником, с помощью которого Фазер Кристмас получает рождественскую корреспонденцию.
Как известно, Деда Мороза в Англии кличут Санта Клаусом. В праздничные дни в театрах детям показывают представления по мотивам старинных английских сказок.
Перед сном дети готовят специальную тарелку для подарков от Санты. Помимо этого дети приготавливают башмак, в который кладут сено для ослика.
На протяжении всей новогодней ночи торговцы продают на улицах всевозможные подарки, пищалки, маски, игрушки, шары.
Вот уже много лет в Англии существует традиция на Новый год меняться открытками. Первую открытку напечатали в Лондоне в в 1843 году.
О приходе Нового года возвещает колокол. Звонить колокол начинает раньше, чем в полночь. Но делает это как бы шепотом. Для этого его специально укутывают одеялом. А ровно в двенадцать колокол обнажают и он начинает бить в полную мощь. Для того, чтобы влюбленные не расстались в будущем году, они должны поцеловаться в этот момент. Вот эта традиция англичан заслуживает внимания!

Несмотря на то, что англичане – враги французов еще со времен Орлеанской девы, парижский Пэр Ноэль от лондонского Фазера Кристмаса отличается только местом прописки. Даже имя французского Деда Мороза переводится также – Папаша Рождество.
Однако помимо стандартного, как единая европейская валюта, друга детей, у французов есть и свой национальный новогодний герой – дон Шаланд. Он обитает в южных провинциях Франции, борода его черна как смоль, одет он в дорожный плащ, а в своей торбе держит различные инструменты для пыток непослушных детей.
Дон Шаланд – злобный и страшный дух зимы, однако, если спеть ему волшебную песенку, он смягчится и не тронет малолетних сорванцов.

В солнечной Испании зимние праздники отмечают 13 дней подряд: начинают с католического Рождества и гудят до 6 января - Дня Волхвов. В канун праздников детишек отравляется поздравлять целая бригада Дедов Морозов. На Рождество к малышне приходят Санта Клаус и трое волхвов.
А 28 декабря детей веселит национальный персонаж Олентцеро. Он одет в домотканную рубаху и соломенную шляпу, на поясе носит фляжку с вином, которым угощает ребятню. 28 декабря, помимо всего прочего, испанский Праздник непослушания, в этот день детям дозволяется делать все что угодно, например, пробовать вино, любезно предложенное Олентцеро.

В Чехии есть Дед Микулаш; он, как и немецкий Санта-Николаус. Приходит в ночь с 5 на 6 декабря, накануне дня Святого Николая. Внешне похож на Российского Деда Мороза: та же длинная шуба, шапка, посох с закрученным в спираль верхом. Только вот подарки он приносит не в мешке, а в заплечном коробе. Да и сопровождает его не Снегурочка а ангел в белоснежной одежде и лохматый чертёнок. Хороших и послушных детей Микулаш всегда рад одарить апельсином, яблоком или какой-нибудь сладостью (т. е. чем-нибудь вкусным и съедобным!). Зато если в "рождественском сапоге" у хулигана или бездельника обнаружилась картофелина или кусок угля – это точно Микулаш. По преданию, у Микулаша есть дочка по имени Снежинка. Она постоянно сидит дома и вяжет для земли пушистый снежный покров.
Как уживается Микулаш с ещё одним Новогодним персонажем Ежишкой – непонятно!
Ежишек (Ёжишек) – Наверняка это самый скромный новогодний персонаж в мире. Так, в некоторых странах Восточной Европы традиционным персонажем является Ежишек (Младенец Иисус).Подбрасывая подарки в дома детей, Ежишек внимательно следит чтобы его никто не увидел. Видимо именно по этой причине о внешности этого добряка ничего не известно. Зато, лишь звякнет на ёлочке рождественский колокольчик, тысячи чешских и словацких детей устремляются смотреть доставшиеся им подарки. "Кто это принёс?" – спросит иной несмышлёный малыш. "Ежишек!" – отвечают счастливые родители.

Якутский Эхээ Дьыл пустил глубокие семейные корни на «Полюсе Холода», в районе поселков Оймякон и Томтор, где температура в зимнее время опускалась до -71, 2 градусов Цельсия.
Этот новогодний персонаж, по видимому, "устроился" лучше других Новогодних коллег. Судите сами: его жена Кыhын Хотун ведает зимним временем; три дочери Саасчаана, Сайыына и Кyhyyнэй распределяют между собой весенние, летние и осенние обязанности. Чем занимается сам Эhээ Дьыл не совсем понятно. Зато точно известно, что у него двое внучат: старшая внучка – Хаарчаана, покровительница снега, и младший внук – Тыалчаан. Из "живности" у Деда Дьыла один только бык, но зато какой!!! Каждую осень он (бык) выходит из ледовитого океана и до середины зимы отращивает свои рога. Чем выше рог – тем ниже опускается столбик термометра. С середины января рога у быка постепенно отваливаются, а к марту и сам он гибнет под палящим солнцем.
Именно Эхээ Дьыл поздравляет детишек на новогодних елках. Есть у якутского Деда Мороза и недруг: злобный повелитель морозов Чысхаан, стремящийся погубить все живое.

Увлин Увгун – Как и у Эhээ Дьыла, новогодним хозяйством у монголов заведует целая семья. Главе семейства помогают Зазан Охин (девочка снег) и Шина Жила (мальчик Новый год). Сам Увлин Увгун, как и полагается, великолепный скотовод, а потому и на праздник он приходит в традиционной монгольской одежде скотовода. Ну а чтоб в Новогоднюю ночь не забывать о делах, с 31 декабря на 1 января монголы отмечают ещё и день (ночь!!!) скотовода.

Нидерландского рождественского деда зовут Синдеркалас, облачен он кафтан и сапоги белого цвета.
Прибывает Синдеркалас в Амстердам на корабле, сам раздачей подарков не занимается, эту почетную миссию выполняет его свита – мавры в пышных тюрбанах.
Подарки детям приносит Чёрный Пит. Это помощник Святого Николая, согласно легендам Голландии и Фландрии, доставляющий через трубу подарки хорошим детям в День Святого Николая, причём таких помощников у святого много. Происхождение персонажа не совсем ясно; скорее всего, он возник вследствие того, что на картинах волхвы порой изображались в сопровождении экзотических слуг (на изображениях Святого Николая такие слуги появились в период после падения Гранады), в том числе — мавров. Изначально чёрный слуга у Святого Николая был один, и считался не то трубочистом с перемазанным лицом (ведь подарки доставляются через грязные от сажи трубы), не то демоном, не то просто освобождённым Николаем рабом, который из благодарности решил сопровождать святого в его странствиях. Кроме доставки подарков, Чёрный Пит способен выпороть хлыстом тех, кто плохо себя вёл, кроме того, именно он носит с собой книжку, в которой записаны все поступки детей, и хорошие и плохие.

Венгры очень любят своих святых, даже Дни рожденья здесь празднуются куда более скромно, чем Дни Ангела. Вот и на Новый год детей приходит поздравлять не Дед Мороз, а Святой Сильвестр, его праздник приходится на 1 января. Облачен Святой в золотое одеяние, на голове у него высокая шапка, напоминающая папскую тиару.
Вечером 31 декабря он начинает свое шествие по улицам Будапешта. Во время прогулки Сильвестр все время дудит в трубу, детишки открывают окна домов и начинают гудеть в ответ.

В этих двух странах зимними торжествами ведает Св. Василий. В сочельник Святой курсирует по улицам малых и больших городов, выискивая дома, где живут дети. Малыши помогают Василию из-за всех сил: с вечера они выставляют на порог свои башмаки и черевички. По традиции греко-болгарский Дед Мороз кладет подарки в детскую обувь, оставленную на входе в дом.

У традиционного японского Деда Мороза, Сегацу-сана тяжелая жизнь. Во-первых, сейчас его всячески притесняет новичок Одзи-сан - модифицированный вариант американского Санта Клауса. Новый Дед Мороз появился в стране восходящего солнца сравнительно недавно, но все больше детей отдают предпочтение Одзи-сану, в основном из-за традиционного красного тулупчика и знаменитой оленей упряжки. Во-вторых, Сегацу-сану приходиться ходить по домам целую неделю, которую японцы называют «золотой». Одет Сегацу-сан в небесно-голубое кимоно, а вот подарки малышам он не дарит, за него это делают родители.

В Китае Деда Мороза зовут просто и несложно: Дун Че Лао Рен или Шань Дань Лаожен. Несмотря на экзотическое имя, повадками китайский дедушка от знаменитого Санта Клауса совсем не отличается. В новогоднюю ночь он также приходит в детские спальни и наполняет развешанные по стенам чулки подарками. Выглядит Дун Че Лао Рен как мудрый старец: на нем шелковые одеяния, его длинная борода колышется на ветру, а по стране он передвигается верхом на ослике.

В Грузии Деда Мороза зовут Товлис Бабуа, родом он из высокогорного села Ушгули, носит не тулуп, а черную чоху с белой буркой, на голове у него сванская шапка. Подарки детишкам Товлис Бабуа достает из волшебного мешка хуржина. В канун 2006 года грузинский Дед Мороз прибыл в Тбилиси 27 декабря на вертолете, по городу перемещался в белом лимузине в сопровождении эскорта мотоциклистов. На время новогодних торжеств Товлис Бабуа поселился в сванской башне, расположенной на территории этнографического музея.

А вот до Кубы Дед Мороз не добирался ни разу. Вместо него по домам Острова свободы ходят евангельские волхвы: Гаспар, Мельхиор и Бальтазар. Они-то и одаривают детвору.

Самый экзотически выглядящий Дед Мороз обитает в Колумбии, Панаме, Эквадоре и Уругвае. В преддверии Нового года он разгуливает по улицам на ходулях, а зовут его папа Паскуале. Завидев чудо на длинных ногах, местные жители немедленно начинают свистеть, бросаться петардами, кричать и стрелять из ружей. Таким образом жители Латинской Америки пытаются прогнать папу Паскуале прочь, ведь местный Дед Мороз олицетворяет старый год, не желающий заканчиваться.

Мусульманского Деда Мороза зовут Хызыр Ильяс, он носит вышитый цветами зеленый халат и красный колпак, обвитый шарфом. В руке, само собой, мешок с подарками. До мусульманских стран Дед Мороз добирается с большим опозданием, только в начале мая. Ну что ж, лучше поздно, чем никогда.

Все Деды Морозы приносят подарки, но каждый делает это по-своему:
Под елку кладет подарок российский Дед Мороз.
В носке обнаруживают подарки англичане и ирландцы, а в ботинке — мексиканцы.
Новогодние подарки сваливаются в дымоход во Франции, а на балкон — в Испании.
В Швеции Дед Мороз подкладывает подарки к печке, а в Германии оставляет на подоконнике.
Деды Морозы — они все такие неодинаковые!
Выглядят по-разному, один добрый, а другой может и пожурить. У каждого есть свой персональный способ проникнуть в праздничный дом.
Но, как бы ни называли доброго волшебника, который является под Новый год в каждый дом, его ждут во всем мире. Ведь в своем мешке он приносит не только подарки и сладости, но и радость, надежду, любовь.

Сейчас многие американцы считают, что современный образ Санта Клауса был придуман рекламной службой компании "Кока-кола". Это мнение сложилось из-за того, что Санта Клаус одет в красно-белый костюм, а именно эти цвета являются фирменными цветами компании "Кока-кола", а также оттого, что в своей рекламной кампании фирма "Кока-кола" изображает Санта Клауса с бутылкой Кока-колы.

В действительности история современного Санта Клауса не столь банальна... Святой Николай традиционно считается на Западе и в Америке дарителем подарков. В 1804-м году в Нью-Йорке под патронажем Святого Николая было основано историческое общество. В 1809 году Вашингтон Ирвинг опубликовал сатирическую "Историю города Нью-Йорка", где надсмехался над голландским прошлым Нью-Йорка (многие традиции, в том числе и Святой Николай - даритель подарков, пришли в Нью-Йорк из Голландии). Ежегодно в день святого Николая на улицу выносили деревянную статую святого (высокую, в длинной мантии) и пели песню о святом Николае -- Занкта Клаусе (по-голландски Sinterklaas).

В 1822-м году другой житель Нью-Йорка Клемент Кларк Мур написал серию сказок, где описал, что Санта Клаус прибывает на восьми северных оленях. К.К. Мур также придумал способ попадания Санта Клауса в дом - через дымоход.

В 1841 году в Филадельфии некий коммерсант Паркинсон для привлечения в магазин клиентов нанял человека и одел его Санта Клаусом. Первый живой Санта Клаус сидел на крыше дома, где располагался магазин, рядом с дымоходом.

В 1863 году карикатурист Томас Наст изобразил Санта Клауса с огромными бакенбардами и одетым в мех с головы до пят.

В 1869 году вышли стихи Жоржа Вебстера, где в качестве жилица Санта Клауса указывался Северный полюс.

Издатель Луис Пранг распространил в Америке английскую традицию слать друзьям и родственникам на Рождество поздравительные открытки. В 1885 году он выпустил поздравительную открытку, на которой был нарисован Санта Клаус в красном костюме. С тех пор Санта Клауса все чаще стали рисовать именно в красной мантии, а не в мехах или мантии какого-либо другого цвета.

Вот как описывает Санта Клауса газета "Нью-Йорк Таймс", датированная 1927 годом : "Перед юными жителями Нью-Йорка предстал Санта Клаус: огромного роста, в красной мантии, шапочке и белыми бакенбардами, мешком, полным подарков, красным носом и густыми бровями".

Художник по рекламе фирмы "Кока-кола" Хадон Сандблом начал работать над рекламной кампанией "Санта Клаус тоже пьет Кока-колу" лишь в 1931-м году. Кроме бутылки "Кока-колы", ничего нового в образ Санта Клауса широкая рекламная кампания не внесла. Она лишь популяризовала его.

Сегодня мы откроем вам всю правду о Деде Морозе!
Русский Дед Мороз приходит в тулупе, валенках и с запахом перегара.

Белорусский Дед Мороз появляется с усами и мешком картошки.

Гарлемский Dead Mr. Ozz носит золотую цепь толщиной с руку и разговаривает рэпом.
С ним ездит снегурочка Володарский и всё переводит.

Хорватский Дед Мороз – уже подарок нам принёс.

Еврейский Дед Мороз приходит с кудрявой бородой, забирает у детей подарки и отдаёт стишки. Если он приходит, как русский – с перегаром, то уносит ещё два литра перегара с собой. Иногда еврейский Дед Мороз поздравляет детей по телефону или телеграммой. Но чаще всего он сидит дома, и все приходят к нему.

Китайский Дед Мо Роз приходит и отзывает прошлогодние подарки. Одет он по последней моде, но чувствуется подделка – часто отваливается борода. Мо Роз ненавидит детей за то, что их 300 миллионов. В новогоднюю ночь он бывает бит до миллиарда раз, потому что приносит подарки отечественного производства. В этих случаях китайский Дед Мо Роз извиняется и в качестве подарка забирает одного ребёнка из многодетных китайских семей.

Немецкий Дед Мороз приходит в костюме сантехника, и совсем не к детям. В мешке носит только видеоподарки.

Голландский Дед Мороз не может определиться, кто он: Ван Мороз или Ле Снегурка? Приходит только к тем, кто сильно загнался. Как правило, это дети, которые плохо вели себя весь год. Голландский Дед Мороз прилетает с восемью оленями на корабле, садится на подоконник и начинает выкуривать из квартиры розовых слоников. Иногда его ласково называют Гусс Хиддинк.

Африканский Дед Мороз не приходит вообще. Потому что в засушливых районах Африки Морозы редко доживают до Деда.

Аццкий Дед Кревед-Превед Моросс приходит с бояном, разговаривает цитатами с Башорга: пиво, кот, шредер, блондинко.

У индийского Деда Мороза четыре руки и голова слона, поэтому все дети в Индии седые.

Польского деда мороза зовут Djedzh Morodj.

Французский Де’Дмороз приходит с бутылкой шампанского и первым делом предлагает позвать Снегурочку.

Гавайский Дед Мороз приходит в шортах и тапочках и очень мерзнет. Его жалеют, наливают… В конце концов, он уходит в тулупе, валенках и с запахом перегара.

Финский Йоулупукки есть – и слава богу…

В Сибири вообще нет Деда Мороза, там все за него. На кого не посмотришь – Дед Мороз!

Лапландский Дед Мороз спер фишку дяди Толи – каждый год как снег на голову сваливается… Да еще с какими-то оленями.

Турецкий Дед Мороз приходит в русский дом не со Снегурочкой, а за Снегурочкой.

Ватиканский Дед Мороз не верит в самого себя.

Румынским Дедом Морозом родители пугают детей.

Монгольский Дед Мороз приезжает на лошади и голый, с банкой земли в подарок.

Украинский Дед Мороз одет в оранжевое, постоянно ссорится со Снегурочкой, одетой в бело-голубое. Оба норовят поставить палатку у вас в прихожей.

Латвийский Дед Мороз не приходит вообще. Он в Калининграде с белорусским чай пьет.

Питерский Дед Мороз приходит неожиданно, на Новый год. В пиджаке, краток, дарит надежду.

Дед Мороз с Кубы одет в военную форму. На стенах в подъезде оставляет революционные лозунги, вместо Снегурочки приводит десяток полуголых девиц. Говорит часами. Детям дарит сигары, взрослым – веру.

Дед Мороз из неблагополучного района поверх красной шубы носит черную кожаную куртку.

Английский Дед Мороз приходит, достаёт футбольный мячик и плачет. После чего уходит, не прощаясь.

Испанский Дед Мороз дарит хорошим детям кастаньеты, а плохим – быка и красную майку.

Чукотский Дед Мороз прилетает на собственном самолёте, в костюме от Армани.

Деду Морозу из Лихтенштейна не нужны олени. Чтобы раздать подарки всем детям, ему достаточно зайти к соседу.

Абхазский Аксакал Горячий приносит мандарины, только не у всех детей хватает денег, чтобы их купить.

Казахский Мороз-бай появляется в красном пиджаке команды Казахстанско-Британского университета и разговаривает с детишками, используя лексику их самого смешного «санджара».

Таджикский Дед Мороз приходит со шпателем и мешком цемента, показывает всем регистрацию, и начинает доделывать балкон.

Челябинский Дед Мороз настолько суров, что приходит к детям с мешком чугунных яблок и стальных апельсинов.

Цыганский Дед Мороз приезжает на коне, поет песни под гитару и ворует что-нибудь ценное в подарок.

Кенийский Дед Мороз забегает к детям на минутку, быстро делает с ними круг почета возле елки и убегает в сторону финиша.

Аборигенский Дед Мороз – обычно самое доброе и вкусное блюдо на папуасском столе в новогоднюю ночь.

Эстонский Дед Мороз не может уйти с прошлого года.

Японский Дедзи Морозуки прилетает на персональном ракетолете в канун цветения сакуры, хвастается цифровым конгьюгатором, причесывается, улыбается, смотрит на часы и проводит семинар с детьми. На семинаре хорошие дети читают для Морозуки хокку, а плохие делают себе сеппуку.

Панковскому Дедку Морозу влом куда-либо ходить.

КВН-овский Дед Мороз на Новый Год делает подарки «Обычным людям» и «Максимуму». А, вообще, КВН-овский Дед Мороз приходит в каждой домашке или визитке финала Высшей Лиги.

И, наконец, самая страшная правда. Пока все Деды Морозы творят праздник, за ними из глубины галактики наблюдает Прадед Мороз…

Происхождение Снегурочки до недавнего времени было покрыто глубокой тайной.
Всем известно, что она внучка Деда Мороза, но кто ее отец и мать до недавнего времени было известно весьма путанно и туманно.
Наш всесильный русский языческий Бог Дед Мороз могуч и велик во всем, в том числе и в способности по-русски превелико выпивать – с божественным здоровьем у него все в порядке, никакие хвори и опьянения его не берут...

Однажды у великого русского Бога-Отца Деда Мороза и божественной Снежной Вьюги-Метелицы родился Бог-Сын Снеговик. По причине зачатия в состояниии крепкого новогоднего подпития родителей, он родился несколько слабоватым умом, но очень добрым и отзывчивым. Привычку выпивать он от Отца не перенял, потому совсем не пьет, а всякой еде предпочитает мороженое.

В один прекрасный момент у зимнего Бога-Сына Снеговика и русской богини Весны-Красны родилась дочка Снегурочка. Так как у непьющего Снеговика с божественной генетикой все в порядке, его дочка уродилась на славу!

Всем Снегурочка вышла – и перенятой от Весны-Красны невиданной божественной красотой, и умом, и сообразительностью, и перенятыми от Снеговика добротой и несклонностью к принятию алкоголя.

Божественные мамашки Бога-Сына Снеговика (сына Деда Мороза и Снежной Вьюги-Метелицы), и Богини-Внучки Снегурочки (дочки Снеговика и Весны-Красны) быстренько от этой развеселой разгульной новогодней компании разбежались и появляются там нечасто.
Мудрая Весна-Красна предпочитает общаться с Дедом Морозом, Снеговиком и Снегурочкой лишь кратенько, перед самым наступлением весеннего тепла, когда наши веселые новогодние Бог-Отец Дед Мороз, Бог-Сын Снеговик и Богиня-Внучка Снегурочка уже собираются к отъезду на все лето в свою вотчину на Диком Дальнем Севере.
А вот более смелая и решительная божественная Снежная Вьюга-Метелица эпизодически навещает своих новогодних родственников в течение всей зимы, да и летом тоже иногда заглядывает их проведать в северной Стране Вечных Снегов.

Снегурочка — русский новогодний персонаж. Она – уникальный атрибут образа Деда Мороза. Ни один его из младших или зарубежных собратьев не имеет такого милого сопровождения.

Образ Снегурочки – символ застывших вод. Это девушка (а не девочка) – вечно юная и жизнерадостная языческая Богиня, одетая только в белые одежды. Никакой иной цвет в традиционной символике не допускается, хотя с середины XX века в ее одежде иногда стали использовать и голубые тона. Её головной убор – восьмилучевой венец, шитый серебром и жемчугом. Современный костюм Снегурочки чаще всего соответствует историческому описанию. Нарушения цветовой гаммы встречаются крайне редко и, как правило, оправдываются отсутствием возможности изготовить «правильный» костюм.

Образ Снегурочки не зафиксирован в древнем русском народном обряде. Снегурочка – сравнительно недавнее достижение русской культуры.

Ныне часто фигурирует глубоко ошибочное, антинаучное мнение, будто образ нашей Снегурочки возник из образа некой языческой богини зимы и смерти Костромы.
Обратимся к реальной истории происхождения нашей русской Снегурочки.

Известно, что боги когда-то родятся, некоторое время живут в сознании людей, а потом умирают, стираясь из памяти.

В великой русской культуре XIX века произошло чудо рождения новой Богини, которая уже никогда не исчезнет из памяти русского народа, покуда наш русский народ будет существовать.

Для понимания этого русского культурного явления не следует ошибочно полагать, что новых богов способен создавать лишь хитроумный еврейский народ, а другие народы в своем творчество и традициях должны непременно плясать под дудку только еврейских религиозных фантазий. Как показывает история культуры XIX и XX веков, русские люди тоже не лыком шиты. Было бы неплохо, если бы и в нынешнем XXI веке русские об этом не забывали.

С древнейших времен люди делали подобия человека из разных материалов (т.е. скульптуры), иногда воображая свои скульптуры ожившими (вспомним древний миф о Пигмалионе и Галатее).

Образ ожившей ледяной девочки частенько встречается в северных сказках. В записанном исследователями русском фольклоре XIX века Снегурочка тоже фигурирует как персонаж народной сказки о сделанной из снега девочке, которая ожила.

Наиболее вероятно, русская народная сказка о Снегурочке была сочинена где-то в середине XVIII века, возможно, под влиянием северных сказаний, пришедших через русских северных поморов, а затем интерпретировалась в устном творчестве различных рассказчиков. Так на Руси появились варианты этой волшебной сказки.

В русских народных сказках Снегурочка чудесным образом возникает из снега именно как живой человек. Славянской Богиней Снегурочку сделал в 1873 году великий русский драматург А. Н. Островский, подарив ей в родители славянских богов Деда Мороза и Весну-Красну. А у богов, как известно, рождаются боги.

Русская сказочная Снегурочка – персонаж удивительно добрый. В русском фольклоре нет даже намеков на что-то отрицательное в характере Снегурочки. Напротив, в русских сказках Снегурочка предстает как абсолютно положительный персонаж, но попавший в неудачные окружающие условия. Даже страдая, сказочная Снегурочка не проявляет ни одной отрицательной черты.

Порожденная творчеством русского народа сказка о Снегурочке — явление уникальное во всем мировом сказочном творчестве. В русской народной сказке «Снегурочка» нет ни одного отрицательного персонажа! Такого нет ни в одной другой русской сказке и в сказках иных народов мира.

Изумительная русская культура XIX века породила еще одно подобное уникальное произведение — оперу «Иоланта», в которой тоже нет ни одного отрицательного персонажа, и вся фабула тоже строится на борьбе добрых благородных героев с неблагоприятными природными обстоятельствами. Вот только в опере «Иоланта» герои (с помощью достижений науки) побеждают, а в народной сказке «Снегурочка» героиня гибнет под воздействием неодолимой силы земной природы.

Современный образ языческой Богини Снегурочки, имя которой однокоренное со словами "снеговик" и "снег", — сравнительно недавнее порождение великой русской культуры XIX века.

Первоначальное исследование народных сказок о Снегурке провел А. Н. Афанасьев (см. второй том его труда «Поэтические воззрения славян на природу», 1867 год).

Под влиянием сведений о сказочной снежной девочке, полученных от Афанасьева, в 1873 году А. Н. Островский пишет поэтическую пьесу «Снегурочка». В ней Снегурочка предстаёт как дочь славянских богов Деда Мороза и Весны-Красны, которая погибает во время праздничного ритуала почитания вступающего в свои права славянского бога весеннего солнца Ярилы в День весеннего равноденствия (в день начала астрономической весны, который у наших древних предков-язычников был и первым днем Нового года).

Позже писатели и поэты превратили Снегурочку во внучку — боги не рождаются в результате единичного творческого акта отдельной личности, а всегда кумулируют в себе многие идеи народа.

Лирическая, красивая история про Снегурочку многим понравилась. Известный меценат Савва Иванович Мамонтов захотел поставить ее на домашней сцене Абрамцевского кружка в Москве. Премьера состоялась 6 января 1882 года.

Эскизы костюмов для нее выполнил В.М. Васнецов (в светлом сарафане с обручем или повязкой на голове), а три года спустя знаменитый художник делает новые эскизы уже для постановки одноименной оперы Н.А. Римского-Корсакова, созданной на основе пьесы Н.А. Островского.

К созданию внешнего облика Снегурочки имели отношение еще два известных художника. М.А. Врубель в 1898 году создал образ Снегурочки для декоративного панно в доме А.В. Морозова (в белой, сотканной из снега и пуха одежде, подбитой горностаевым мехом). Позднее, в 1912 году, свое видение Снегурочки представил Н.К. Рерих (в меховой шубке), участвовавший в работе над постановкой драматического спектакля о Снегурочке в Петербурге.

Дальнейшее развитие образ Снегурочки получил в работах педагогов конца XIX — начала XX века, которые готовили сценарии для детских новогодних ёлок. История о девушке из снега, пришедшей к людям, становилась все более популярной и очень хорошо «вписалась» в программы городских рождественских елок.

Ещё до революции фигурки Снегурочки вешались на ёлку, девочки наряжались в костюмы Снегурочки, делались инсценировки фрагментов из сказок, пьесы Островского или оперы. В это время в роли ведущей Снегурочка не выступала.

В период репрессий 1927–1935 годов Снегурочка вдруг пропала.

Свой современный вид образ Снегурочки получил в 1935 году в Советском Союзе, после официального разрешения празднования Нового года. В книгах по организации новогодних ёлок этого периода Снегурочка выступает наравне с Дедом Морозом, как его внучка, помощник и посредник в общении между ним и детьми.

В начале 1937 года Дед Мороз и Снегурочка впервые явились вместе на праздник ёлки в Московский Дом Союзов. Любопытно, что на ранних советских изображениях Снегурочка чаще изображена маленькой девочкой, в виде девушки ее стали представлять позднее. Почему – до сих пор неизвестно.

В военный период о Снегурочке вновь забыли. В качестве обязательной постоянной спутницы Деда Мороза она возродилась лишь в начале 1950-х благодаря усилиям детских классиков Льва Кассиля и Сергея Михалкова, которые писали сценарии для кремлевских елок.

Дед Мороз и Снегурочка вошли в общественную жизнь страны как обязательные атрибуты встречи наступающего Нового года. С тех пор на Снегурочку каждый Новый год перекладываются обязанности, с которыми на американской и западноевропейской рождественской елке Санта Клаус успешно справляется сам. А под Новый Год часто Снегурочками работали студентки театральных ВУЗов и актрисы. В самодеятельных постановках на роль Снегурочек выбирали старших девочек и молодых женщин, чаще светловолосых.

гораздо более древней традиции «майского дерева». Наверняка известно лишь то, что случилось это на территории Германии, где ель во времена язычества была особо почитаемой и отождествлялась с мировым деревом: «Царицей германских лесов была вечнозеленая ель». Именно здесь, у древних германцев, она и стала сначала новогодним, а позже — рождественским растительным символом. Среди германских народов издавна существовал обычай идти на Новый год в лес, где выбранное для обрядовой роли еловое дерево освещали свечами и украшали цветными тряпочками, после чего вблизи или вокруг него совершались соответствующие обряды. Со временем еловые деревца стали срубать и приносить в дом, где они устанавливались на столе. К деревцу прикрепляли зажженные свечки, на него вешали яблоки и сахарные изделия. Возникновению культа ели как символа неумирающей природы способствовал ее вечнозеленый покров, позволявший использовать ее во время зимнего праздничного сезона, что явилось трансформацией издавна известного обычая украшать дома вечнозелеными растениями.
После крещения германских народов обычаи и обряды, связанные с почитанием ели, начали постепенно приобретать христианский смысл, и ее стали употреблять в качестве рождественского дерева, устанавливая в домах уже не на Новый год, а в Сочельник (канун Рождества, 24 декабря), отчего она и получила название рождественского дерева — Weihnachtsbaum. С этих пор в Сочельник (Weihnachtsabend) праздничное настроение стало в Германии создаваться не только рождественскими песнопениями, но и елкой с горящими на ней свечами.
О происхождении рождественского дерева существует множество легенд. Согласно одной из них, в ночь Рождества Христова все деревья в лесу расцвели и дали плоды. Возможно, именно на основе этой легенды и укоренился обычай вешать на вечнозеленое дерево яблоки, цитрусовые и другие фрукты. В некоторых местах Европы в качестве рождественского растительного символа до сих пор используется цветущее дерево: так, например, вишню содержат в особых условиях, добиваясь того, чтобы она расцветала как раз к Рождеству.
Согласно другой легенде, в рождественскую ночь все растения отправились в Вифлеем поклониться младенцу Иисусу. Первыми пришли растущие неподалеку от Вифлеема пальмы, затем дошли чужестранные болиголовы, буки, березы, клены, дубы, магнолии, нежные тополи, изящные эвкалипты, гигантские красные деревья и высокие кедры. А с дальнего холодного Севера пришла маленькая елочка, которая на фоне других величественных деревьев выглядела скромной Золушкой. Деревья делали все возможное для того, чтобы скрыть ее от глаз Святого Младенца. И вдруг на небе свершилось чудо: началось движение звезд. Они стали падать на землю, и так, падая звезда за звездой, опускались на ветки маленькой елочки, пока вся она не засияла блеском сотен огней.
В третьей легенде о происхождении рождественского дерева рассказывается о том, как ангелы пошли в лес, чтобы выбрать для мира дерево Рождества. Вначале они считали, что им должен стать могучий дуб. Однако один из ангелов не согласился с этим: «Нет, — сказал он, — мы не можем выбрать дуб. У него слишком твердая и слишком хрупкая древесина, а кроме того, из дуба делаются кресты для могил». Ангелы отправились дальше и подошли к буку. И тогда второй ангел сказал: «И бук мы не можем выбрать в качестве рождественского дерева, потому что осенью он слишком рано увядает и быстро теряет свою листву». Когда они подошли к березе, третий ангел сказал: «Береза тоже не подходит для наших целей, поскольку ее ветки обычно используются в качестве бичей для наказания провинившихся». Точно так же была отвергнута ива, потому что, по мнению четвертого ангела, это дерево не может быть символом радости, оттого что большую часть времени оно плачет. Наконец, ангелы подошли к ели и из-за ее вечнозеленого покрова, стройной, симметричной формы и приятного запаха хвои единодушно выбрали ее деревом Рождества. Таким образом, в результате сделанного ангелами выбора ель и стала мировым рождественским деревом.
О том, где и когда елка впервые была использована в качестве рождественского дерева, существует множество мнений. По одним сведениям, это случилось в Эльзасе в первой половине XVI века. Данное свидетельство относят к 1521 году, когда власти города Селеста поручили леснику срубить для них елку на Рождество. «К середине XVI века этот обычай настолько полюбился, что елки повсеместно стали устанавливать в домах, так что в 1555 году отцы города Селеста вынуждены были ввести штраф за порубку леса».
Однако чаще всего начало использования ели как символа Рождества связывают с именем знаменитого немецкого реформатора Мартина Лютера (1483-1546), хотя в XVI веке этот обычай еще не получил на территории Германии широкого распространения. Лютеру же приписывается и устройство рождественского дерева в доме. Исторические свидетельства этого факта отсутствуют. Достоверно известно лишь то, что именно Лютер действительно санкционировал, утвердил и одобрил празднование Рождества как мирского праздника, полагая, что это может послужить основанием для вполне невинных общественных удовольствий и семейных торжеств, в которых особое место уделяется детям.
Существует легенда о том, как однажды в Сочельник Лютер шел домой сначала по заснеженному полю, а потом через лес. Он глубоко задумался и, взглянув на небо, вдруг увидел звезды, ярко сверкавшие сквозь темные ветви елей. Эта картина напомнила ему первую рождественскую ночь в Вифлееме, которая свершилась за много столетий до переживаемого им момента. Лютер стал размышлять о безграничной любви Бога, пославшего в мир своего единственного сына Спасителем всех грешных людей. Эти думы не покидали его и по возвращении домой, и в конце концов он поведал их членам своей семьи. Для подкрепления своих мыслей Лютер вышел в сад, срезал маленькую елочку, принес ее в дом, прикрепил к ней свечи и зажег их, тем самым представив милость открывшихся небес, позволивших Господу Иисусу спуститься на землю. После этого случая на каждое Рождество в доме Лютера устанавливалось рождественское дерево с горящими на нем свечами. Сохранилась гравюра XVI века, на которой Лютер с семьей изображен возле рождественского дерева.
Согласно другому варианту легенды о Лютере, именно он в честь рождения Христа прикрепил к ели горящие свечи. Однажды, как гласит эта легенда, в Сочельник Лютера очень взволновало видение мириадов мерцающих звезд, которые, как ему казалось, дотрагивались до величественной ели. Стремясь передать свое впечатление от этого зрелища, он срубил ель и установил ее в своем доме как символ силы и мира, которые приходят к человеку через Христа. Прикрепленные к ветвям дерева зажженные свечи символизировали собою тот свет, который сиял в ночь Рождества.
Если отраженный в легендах эпизод действительно имел место и если именно Лютер породил обычай устанавливать в доме ель в канун Рождества - Сочельник, то все же следует сказать, что его примеру соотечественники последовали далеко не сразу. Через полстолетия после смерти Лютера на территории Германии еще не заметно каких бы то ни было следов широкого использования ели в качестве рождественского дерева. Первое письменно зафиксированное свидетельство этого относится к 1605 году: на Рождество некий немецкий путешественник пришел в Страсбург, бывший в то время вольным городом империи, пересек Рейн и увидел в домах тамошних жителей украшенные (но не освещенные) елки. Он писал по этому поводу: «В Страсбурге на Рождество приносят в дома еловые деревья, и на эти деревья кладут розы, сделанные из цветной бумаги, яблоки, вафли, золотую фольгу, сахар и другие вещи». Из Страсбурга обычай устанавливать в домах ярко украшенное рождественское дерево начал распространяться по другим деревням и городам вдоль по Рейну. Это обыкновение стало достаточно широко известным, так что пасторы вдруг увидели в нем опасность. Один лютеранский теолог в своих проповедях неоднократно осуждал новый обычай, говоря, что своим блеском, сверканием и очарованием рождественское дерево отвлекает людей от мыслей о Рождестве младенца Христа, который должен быть единственным центром праздничного торжества.
Обычай зажигать на дереве свечи — очень давний и неоднократно упоминается в литературных произведениях; так, например, в легендах про короля Артура встречаются эпизоды, в которых описывается освещенное дерево. Первые письменные данные о рождественском дереве с зажженными на нем свечками, установленном в центре Нижней Саксонии городе Ганновере, относятся ко второй половине XVII века. При этом говорится не об одном еловом дереве, а о нескольких маленьких деревцах со свечками на каждой ветке. Со временем группа деревьев была заменена одной большой елкой, Рождественское дерево со свечами и украшениями впервые упомянуто в 1737 году. Пятьюдесятью годами позже датируется запись некой баронессы, которая утверждает, что в каждом немецком доме «приготавливается еловое дерево, покрытое свечами и сластями, с великолепным освещением».
Таким образом, окончательно на территории Германии рождественская елка была освоена только к середине XVIII века.
На рубеже XIX столетия на площадях немецких городов в Сочельник начали устанавливать большие еловые деревья. Свидетельством окончательного усвоения немцами этого обычая можно считать наличие елок на больших рождественских ярмарках. Если в 1785 году на ярмарке в Лейпциге елки еще не продавали, то в 1807 году на Дрезденской ярмарке их уже было очень много. Только с этого времени рождественское дерево стало стремительно распространяться по всей Германии.
В Сочельник установленную в доме елку украшали блестками, мишурой, освещали свечками, лампочками или фонариками. Под ней или же на ее ветвях раскладывали подарки вначале только для детей, а позже — и для остальных членов семьи. К верхушке прикреплялась Вифлеемская звезда или же геральдический ангел. Дерево (а иногда лишь одна его ветка) стояло в доме в течение всего праздничного периода. Во многих местах считалось необходимым выносить елку из дому перед Двенадцатой ночью (или Богоявлением). Согласно распространенному суеверию, во избежание несчастья все рождественские украшения должны были быть убраны из церкви перед Свечной мессой. Считалось, что любая хвоинка или еловая веточка, оставшаяся на церковной скамье, способны принести смерть тому, кто сядет на эту скамью. По той же причине немцы следили и за тем, чтобы на рождественском дереве было четное количество свечей.
Освоенный в Германии обычай к началу XIX столетия начинает распространяться по другим странам Европы. Первыми переняли у немцев рождественское дерево жители северных европейских стран, хотя наряженная елка не получила среди них полного признания вплоть до середины XIX века. Гораздо чаще хвойными ветками они украшали лишь потолок и двери домов. Иногда же вместо елки использовался обвитый красной и зеленой бумагой шест, освещенный восемью или десятью свечками.
Первые сведения о рождественском дереве в Швеции относятся к концу XVIII века, в Финляндии — к 1800 году, в Дании — к 1810, а в Норвегии — к 1828 году. В Бельгии и в Нидерландах рождественское дерево (КегзЦюогл) было освоено только к середине XIX века, а во многих провинциях этот обычай до сих пор еще не принят: его, например, совсем не признают в некоторых частях Фландрии. И все же в настоящее время «в большинстве городских и сельских домов такая нарядная елка, увенчанная звездой и обвешанная блестящими шарами, яблоками и конфетами, стала необходимой принадлежностью» зимнего праздника. К Рождеству ветки падуба, омелы и ели в города Бельгии и Нидерландов доставляют на баржах по каналам и продают их на рынках и просто на улицах.
Полагают, что в Париже рождественское дерево впервые появилось в 1840 году при дворе короля Луи Филиппа. Инициатором этого события стала невестка короля лютеранка герцогиня Елена Орлеанская, урожденная немецкая принцесса Мекленбургская. Дерево было воздвигнуто перед королевским дворцом Тюильри. Однако обычай рождественской елки распространялся по Франции медленно, возможно, потому, что впервые дерево было установлено снаружи, а не внутри помещения, отчего его нельзя было осветить свечами, и вид у него был не слишком эффектный. Кроме того, во Франции долго сохранялся обычай жечь в Сочельник рождественское полено (le buche de Noel), и елка усваивалась медленнее и не столь охотно, как в северных странах. В рассказе-стилизации писателя-эмигранта М. А. Струве «Парижское письмо», где описываются «первые парижские впечатления» русского юноши, отмечавшего Рождество 1868 года в Париже, говорится: «Комната ... встретила меня приукрашенной, но елки, любезной мне по петербургскому обычаю, даже хотя бы и самой маленькой, в ней не оказалось».
Считается, что в Англии первое рождественское дерево было установлено в 1841 году, когда королева Виктория вышла замуж за немца Альберта Саксен-Кобургского. Именно тогда в Виндзорском замке (летней королевской резиденции) по настоянию принца и было устроено рождественское дерево «для удовольствия его молодой жены и маленьких детей». По прошествии Рождества, проведенного с украшенной и освещенной елью, принц Альберт писал своему отцу о «милом рождественском Сочельнике», который им самим ожидался с большим нетерпением: «Сегодня я принимал двух своих деток для того, чтобы вручить им подарки; они (и сами не зная почему) были очень счастливы и дивились на немецкое рождественское дерево и его блестящие свечи».
После этого хозяева каждого британского дома стали подражать королевской семье, и этот обычай столь же распространился, как обязательные рождественские блюда — жареный гусь и плум-пудинг. В декабрьском номере лондонской газеты «News» за 1848 год была помещена иллюстрация, на которой изображалась королевская семья, собравшаяся около рождественского дерева, и дано подробное описание молодой ели высотой около восьми футов с прикрепленными к ее ветвям восковыми свечами и маленькими корзиночками (бонбоньерками), наполненными бонбонами (конфетами) и другими сластями. На вершине дерева была установлена маленькая фигурка ангела с распростертыми крыльями и с венками в обеих руках.Чарльз Диккенс в очерке 1830 года «Рождественский обед», описывая английское Рождество, о елке еще не упоминает, а пишет о традиционной для Англии ветке омелы, под которой мальчики, по обычаю, целуют своих кузин, и ветке остролиста, красующейся на вершине гигантского пудинга. Однако в очерке «Рождественская елка», созданном в начале 1850-х годов, писатель уже с энтузиазмом приветствует новый обычай: Сегодня вечером я наблюдал за веселой гурьбою детей, собравшихся вокруг рождественской елки — милая немецкая затея! Елка была установлена посередине большого круглого стола и поднималась высоко над их головами. Она ярко светилась множеством маленьких свечек и вся кругом искрилась и сверкала блестящими вещицами... Вокруг елки теперь расцветает ярко веселье — пение, танцы, всякие затеи. Привет им. Привет невинному веселью под ветвями рождественской елки, которые никогда не бросят мрачной тени!
В период Второй мировой войны в Англию, где в то время находились норвежский король и правительство, из оккупированной Норвегии была привезена контрабандой огромная ель, которую установили на Трафальгарской площади. С этих пор Осло ежегодно дарит британской столице точно такое же дерево, и оно, увешанное елочными игрушками и разноцветными электрическими лампочками, устанавливается на той же самой площади.
Как можно заметить, большинство народов Западной Европы начало активно усваивать традицию рождественского дерева только к середине XIX столетия. Ель постепенно становилась существенной и неотъемлемой частью семейного праздника, хотя память о ее немецком происхождении сохранялась многие годы. В Европе она была принята и церковью, пользуясь особенным почетом в лютеранских кирхах, где ее возжигают во время рождественского богослужения.
В Америку рождественское дерево пришло примерно в то же самое время, когда оно было завезено в Англию. Этот обычай, по всей видимости, осваивался почти одновременно в разных штатах, но везде инициаторами были немецкие эмигранты. По одним данным, его завезли еще наемники, принимавшие участие в Войне за независимость, по другим — первая елка была установлена в Техасе, по третьим — это новшество было введено Августом Имгартом, жителем городка Вустер в штате Огайо, который был родом из Германии. В его доме на Рождество стояло еловое дерево (spruce), освещенное свечами и украшенное цветными бумажками. Жители Вустера, который в то время был маленькой деревушкой, из любопытства пришли посмотреть на эту диковинку. При виде сияющего дерева они пришли в такой восторг, что на следующий год аналогичные деревья уже стояли во многих домах Вустера, а вскоре ель стала популярной и в других городах Среднего Запада.
Постепенно признали, что в новом обычае нет ничего недостойного: ведь дерево не превращалось в главный объект праздника Рождества, а было всего лишь символом Спасителя, настоящим древом жизни; свечи представляли Того, Кто есть свет мира, а рождественские подарки считались самыми великолепными из всех даров Бога людям. Поэтому устройство елки начали рассматривать как истинно христианское дело, свершаемое в память об искупительном рождении младенца Иисуса.
Вскоре желание устанавливать рождественское дерево охватило и восточные штаты США, а к середине века ель становится обычным товаром рождественского рынка. Перед Рождеством 1848 года на улицах Нью-Йорка появился первый фермер, продающий елки. Так было положено начало «елочной» коммерции, получившей впоследствии в США широкий размах. На сотнях плантаций стали выращивать елки для рождественских праздников. В 1852 году первая рождественская елка была установлена в Белом доме.
К 1891 году обычай, распространившийся по всем штатам, сделался столь всеобщим, что президент Бенджамин Гаррисон назвал его старинным. Согласно отчету корреспондента одной из газет, Гаррисон, обращаясь накануне Нового года к согражданам, сказал: «Рождество — самый священный религиозный праздник года, и по всей земле он должен быть праздником всеобщей радости — от самого простого жителя и до самого крупного чиновника... Мы намереваемся сделать его в Белом доме днем счастья - все члены моей семьи, представляющей четыре поколения, соберутся вместе за большим столом в гостиной для торжественных обедов, чтобы принять участие в старинной рождественской трапезе... У всех нас должно стоять старинное рождественское дерево, устроенное для наших внуков, а для своих внуков я сам буду Санта-Клаусом».
Столь массовое распространение обычая по всему христианскому миру требует объяснения. Почему именно ель приобрела такую популярность? Почему она оказалась связанной с Новым годом или Рождеством? В Северном полушарии рождественские праздники приходятся на зиму, когда лиственные деревья стоят обнаженными и, конечно, не могут использоваться в качестве символа и важнейшего атрибута зимнего праздника. Поэтому естественно, что таким символом стало вечнозеленое хвойное дерево, причем не только ель, но и сосна, и кедр, и пихта, и можжевельник. Нередко можно увидеть в качестве новогоднего или рождественского декора сосновые деревья или ветви. Однако еловое дерево, в отличие от соснового, обладает совершенной пирамидальной формой; его устремленный кверху прямой ствол, а также симметричное расположение ветвей придает ему очертания католических и лютеранских храмов. Очевидно, именно благодаря своей форме ель и затмила другие хвойные деревья.

В России обычай новогодней елки ведет свое начало с петровской эпохи. Мнение о том, что елка как новогодний символ «первоначально сделалась известною в Москве с половины XVII века» и устраивалась в Немецкой слободе, где с ней и познакомился юный царь Петр и откуда она была перевезена в Петербург, похоже, не имеет под собой никакой реальной почвы. Лишь по возвращении домой после своего первого путешествия в Европу (1698-1699) Петр I «устраивает, — по словам А. М. Панченко, — экстралегальный переворот, вплоть до перемены календаря». Согласно царскому указу от 20 декабря 1699 года, впредь предписывалось вести летоисчисление не от Сотворения Мира, а от Рождества Христова, а день «новолетия», до того времени отмечавшийся на Руси 1 сентября, «по примеру всех христианских народов» отмечать 1 января. В этом указе давались также и рекомендации по организации новогоднего праздника. В его ознаменование в день Нового года было велено пускать ракеты, зажигать огни и украсить столицу (тогда еще — Москву) хвоей: «По большим улицам, у нарочитых домов, пред воротами поставить некоторые украшения от древ и ветвей сосновых, еловых и мозжевелевых против образцов, каковы сделаны на Гостиной Дворе». А «людям скудным» предлагалось «каждому хотя по древцу или ветве на вороты или над храминою своей поставить ... а стоять тому украшению января в первый день». Эта малозаметная в эпоху бурных событий деталь и явилась в России началом трехвековой истории обычая устанавливать елку на зимних праздниках.
Однако к будущей рождественской елке указ Петра имел весьма косвенное отношение: во-первых, город декорировался не только еловыми, но и другими хвойными деревьями; во-вторых, в указе рекомендовалось использовать как целые деревья, так и ветви, и, наконец, в-третьих, украшения из хвои предписано было устанавливать не в помещении, а снаружи — на воротах, крышах трактиров, улицах и дорогах. Тем самым елка превращалась в деталь новогоднего городского пейзажа, а не рождественского интерьера, чем она стала впоследствии. Текст царского указа свидетельствует о том, что для Петра в вводимом им обычае, с которым он познакомился, конечно же, во время своего путешествия по Европе, важной была как эстетическая сторона (дома и улицы ведено было украсить хвоей), так и символическая: декорации из вечнозеленой хвои следовало создавать в ознаменование Нового года.
Петровский указ от 20 декабря 1699 года является едва ли не единственным документом по истории елки в России XVIII века. После смерти Петра, судя по всему, его рекомендации были основательно забыты, но в одном отношении они имели довольно забавные последствия, добавив к символике ели новые оттенки. Царские предписания сохранились лишь в убранстве питейных заведений, которые перед Новым годом продолжали украшать елками. По этим елкам (привязанным к колу, установленным на крышах или же воткнутыми у ворот) опознавались кабаки. Деревья стояли там до следующего года, накануне которого старые елки заменяли новыми. Возникнув в результате петровского указа, этот обычай поддерживался в течение XVIII и XIX веков. Пушкин в «Истории села Горюхина» упоминает «древнее общественное здание (то есть кабак. — Е. Д.), украшенное елкою и изображением двуглавого орла». Эта характерная деталь была хорошо известна и время от времени отражалась во многих произведениях русской литературы. Д. В. Григорович, например, в повести 1847 года «Антон-Горемыка», рассказывая о встрече своего героя по дороге в город с двумя портными, замечает: «Вскоре все три путника достигли высокой избы, осененной елкой и скворешницей, стоявшей на окраине дороги при повороте на проселок, и остановились». Иногда же вместо елки на крышах кабаков ставились сосенки: «Здание кабака ... состояло из старинной двухэтажной избы с высокой кровлей ... На верхушке ее торчала откосо рыжая иссохшая сосенка; худощавые, иссохшие ветви ее, казалось, звали на помощь». Эта деталь нашла отражение и в стихотворении М. Л. Михайлова 1848 года «Кабак»:
У двери скрыпучей
Красуется елка...
За дверью той речи
Не знают умолка....
К той елке зеленой
Своротит детина...
Как выпита чарка —
Пропала кручина!
А в стихотворении Н. П. Кильберга 1872 года «Елка» кучер искренне удивляется тому, что барин по вбитой у дверей избы елке не может признать в ней питейного заведения:
Въехали!.. мчимся в деревне стрелой,
Вдруг стали кони пред грязной избой,
Где у дверей вбита елка...
Что это?.. — Экой ты, барин, чудак,
Разве не знаешь?.. Ведь это кабак!..
В результате кабаки в народе стали называть «елками» или же «Иванами-елкиными»: «Пойдем-ка к елкину, для праздника выпьем»; «Видно, у Ивана елкина была в гостях, что из стороны в сторону пошатываешься» (ср. также поговорку: «елка (т. е. кабак. — Е.Д.) чище метлы дом подметает»), а ввиду склонности к замене «алкогольной» лексики эвфемизмами, практически весь комплекс «алкогольных» понятий постепенно приобрел «елочные» дуплеты: «елку поднять» — пьянствовать, «идти под елку» или «елка упала, пойдем поднимать» — идти в кабак, «быть под елкой» — находиться в кабаке; «елкин» — состояние алкогольного опьянения и т.п. Эта возникшая связь елки с темой пьянства органично вписалась в прежнюю семантику ели, соединяющую ее с «нижним миром».
На протяжении всего XVIII века нигде, кроме питейных заведений, ель в качестве элемента новогоднего или святочного декора больше не фигурирует: ее образ отсутствует в новогодних фейерверках и «иллуминациях», столь характерных для «века просвещения» и представлявших собою достаточно сложные символические комбинации; не упоминается она при описании святочных маскарадов при дворе; и конечно же, нет ее на народных святочных игрищах. В рассказах о новогодних и святочных празднествах, проводившихся в этот период русской истории, никогда не указывается на присутствие в помещении ели. Поэтому и иллюстрация в одном из рождественских номеров журнала «Нива» за 1889 год «Празднование святок в 1789 году», на которой изображена «святочная сцена» в состоятельном доме, где в углу залы стоит большая разукрашенная ель, могла появиться только из-за неосведомленности как художника, так и издателей этого еженедельника в истории русской елки. Впрочем, эта ошибка повторялась не раз. К гравюре по картине Э. Вагнера «Рождественская елка сто лет назад» дано объяснение:на картине изображена семейная сцена «елка в XVIII веке в богатом доме». Елка готова. Пудреный лакей зажигает последние свечки, мать семейства звенит в колокольчик, давая этим знать, что можно входить, отец наблюдает с своего кресла, какое впечатление произвели на детей блестящие игрушки. Дети поражены, даже самый маленький хлопает в ладошки на руках у няни; второй, постарше, держась за руку молоденькой сестры, сдержаннее выражает свой восторг, а средний — буян, прямо несется к киверу, сабле и барабану, которые так заманчивы красуются, блестя при огнях на стуле около ёлки.Подобная сцена для конца XVIII века просто немыслима.
Помимо внешнего убранства питейных заведений, в XVIII веке и на протяжении всего следующего столетия елки использовались на катальных (или, как еще говорили, скатных) горках. На гравюрах и лубочных картинках XVIII и XIX веков, изображающих катание с гор на праздниках (святках и масленице) в Петербурге, Москве и других городах, можно увидеть небольшие елочки, установленные по краям горок. На гравюре 1792 года Д. А. Аткинсона, жившего в России с 1784 по 1801 год, «Катание с гор на Неве» еловые деревца расставлены по всему скату горки и по ее бокам. На рисунках и гравюрах ХVIII - ХIХ веков украшения из елочек в местах зимних городских увеселений встречаются постоянно: на анонимной гравюре «Катание на чухнах» (конец XIX века) елочные ветки разбросаны по замерзшей Неве, а на рисунках А. Бальдингера (гравюра К. Крыжановского) «Катание на льду на Екатерининском канале в Петербурге» и «Ледяные горы» (1879) всюду — на горках, на подъеме и на их скате — стоят небольшие воткнутые в снег еловые деревца. Устанавливались елочки и возле традиционных праздничных балаганов на Семеновском плацу, что видно на одной из гравюр 1890-х годов. В Петербурге елками принято было также обозначать пути зимних перевозов на санях через Неву: «В снежные валы, — пишет Л. В. Успенский о Петербурге конца ХIХ-начала XX века, — втыкались веселые мохнатые елки» и по этой дорожке «дюжие молодцы на коньках» перевозили санки с седоками. Все перечисленные примеры к обычаю рождественского дерева не имеют никакого отношения, однако сам факт украшения города зимой вечнозеленой хвоей свидетельствует о том, как постепенно готовилась почва для превращения елки в символ Рождества.
С елкой как с «ритуальным атрибутом рождественской обрядности» мы встречаемся в России в начале XIX столетия. На этот раз встреча с ней состоится уже не в Москве, а в северной столице. Приток немцев в Петербург, где их было много с самого его основания, продолжался и в начале XIX века. Вполне естественно, что выходцы из Германии привозили с собой усвоенные на родине привычки, обычаи, обряды и ритуалы, которые тщательно сохранялись и всячески поддерживались ими на новом местожительства. Поэтому неудивительно, что на территории России первые рождественские елки появились именно в домах петербургских немцев. В русской печати первых десятилетий XIX столетия об этом обычае сообщалось с подробностями, характерными для описания особенностей чужой культуры. А. Бестужев-Марлинский в повести «Испытание» (1831), изображая святки в Петербурге 1820-х годов, пишет: «У немцев, составляющих едва ли не треть петербургского населения, канун Рождества есть детский праздник. На столе, в углу залы, возвышается деревцо ...Дети с любопытством заглядывают туда». И далее: «Наконец наступает вожделенный час вечера — все семейство собирается вместе. Глава оного торжества срывает покрывало, и глазам восхи(ценных детей предстает Weihnachtsbaum в полном величии...».
Судя по многочисленным описаниям святочных празднеств в журналах 1820-1830-х годов, в эту пору рождественское дерево в русских домах еще не ставилось. Вряд ли Пушкину когда-либо пришлось видеть елку на Рождество или же присутствовать на посвященном ей празднике. Ни Пушкин, ни Лермонтов, ни их современники никогда о ней не упоминают, тогда как святки, святочные маскарады и балы в литературе и в журнальных статьях описываются в это время постоянно: святочные гаданья даны в балладе Жуковского «Светлана» (1812), святки в помещичьем доме изображены Пушкиным в V главе «Евгения Онегина» (1825), в Сочельник происходит действие поэмы Пушкина «Домик в Коломне» (1828), к святкам (зимним праздникам) приурочена драма Лермонтова «Маскарад» (1835): «Ведь нынче праздники и, верно, маскарад...». Подобные примеры могут быть умножены. Однако ни в одном из этих произведений о елке не говорится ни слова. Журналы, регулярно помещавшие в рождественских и новогодних выпусках отчеты о разного рода праздничных мероприятиях, проводившихся в Петербурге и в Москве («Молва», «Вестник Европы», «Московский телеграф» и др.), детально описывавшие святочные балы и маскарады в дворянских собраниях, театрах и дворцах — с изображением присутствовавших там людей, костюмов, убранства залы, еды, праздничного сценария, танцев, а порою и случавшихся там разного рода скандальных и пикантных происшествиях, — ни в 1820-х, ни в 1830-х годах никогда не упоминают о наличии в помещениях рождественского дерева. Отсутствует оно и в так называемых «этнографических» повестях (Н. Полевого, М. Погодина, 0. Сомова и др.), авторы которых, зачастую с неприязнью отзываясь о городских нововведениях в ритуал зимних праздников и противопоставляя городские святки «естественному» веселью старинных народных святок, не преминули бы упомянуть и елку, если бы она уже была известна.
Издававшаяся Ф. В. Булгариным газета «Северная пчела», которая всегда чутко реагировала на новые явления российской бытовой жизни, только-только начинавшие входить в моду, регулярно печатала отчеты о прошедших праздниках, о выпущенных к Рождеству книжках для детей, о подарках на Рождество и т.д. Елка не упоминается в ней вплоть до рубежа 1830-1840-х годов. Однако начиная с этого времени «елочная» тема буквально не сходит со страниц предпраздничных выпусков газеты: в поле зрения оказываются подробности, касающиеся устройства как самого праздника в честь рождественского дерева, так и коммерческой стороны дела. Первое упоминание о елке появилось в «Северной пчеле» накануне 1840 года: газета сообщала о продающихся «прелестно убранных и изукрашенных фонариками, гирляндами, венками» елках. Год спустя в том же издании появляется объяснение входящего в моду обычая:
Мы переняли у добрых немцев детский праздник в канун праздника Рождества Христова: Weihnachtsbaum. Деревцо, освещенное фонариками или свечками, увешанное конфектами, плодами, игрушками, книгами составляет отраду детей, которым прежде уже говорено было, что за хорошее поведение и прилежание в праздник появится внезапное награждение...
По характеру сообщения заметно, что к началу 1840-х годов обычай устанавливать на Рождество елку знаком еще далеко не всем: «У нас входит в обыкновение праздновать канун Рождества Христова раздачею наград добрым детям, украшением заветной елки сластями и игрушками». Понимая, что становящееся модным новшество нуждается в объяснении, Булгарин сообщает своим читателям его происхождение:
После уничтожения постов и католических обрядов в Германии обычай собираться вместе в доме старшего из родных также изменился, но каждая семья сохранила обычай дарить детей вечер перед Рождеством: Weihnachtsabend — сделан детским праздником в Германии. Как на всем земном шаре нет города, нет страны, нет, так сказать, уголка, где бы не было водворенных немцев, и они везде обращают на себя внимание туземцев и покровительство правительства за свое трудолюбие и благонравие, то повсюду перенимают у них обычаи ..., и таким образом детский праздник введен повсюду.
На протяжении первых десяти лет петербургские жители все еще воспринимали елку как специфическое немецкое обыкновение. А. В. Терещенко, автор семитомной монографии «Быт русского народа» (1848), пишет: «В местах, где живут иностранцы, особенно в столице, вошла в обыкновение елка». Отстраненность, с которой дается им описание праздника, свидетельствует о новизне для русских этого обычая: для праздника елки выбирают преимущественно дерево елку, от коей детское празднество получило наименование; ее обвешивают детскими игрушками, которые раздают им после забав. Богатые празднуют с изысканной прихотью.
Установить точное время, когда елка впервые была установлена в русском доме, пока не представляется возможным. В рассказе С. Ауслендера «Святки в старом Петербурге» (1912) рассказывается о том, что первая рождественская елка в России была устроена государем Николаем I в самом в конце 1830-х годов, после чего, по примеру царской семьи, ее стали устанавливать в знатных столичных домах:
— Что же, вы после государя первые обычай этот немецкий приняли, — сказал один старый генерал батюшке. —Да, было трогательно видеть в прошлом году во дворце, какую радость не только у детей, но и у людей старых вызывало это нововведение, — отвечал отец.
Пришедшая из Германии елка с начала 1840-х годов начинает усваиваться русскими семьями столицы. В 1842 году журнал для детей «Звездочка», который издавался детской писательницей и переводчицей А. O. Ишимовой, сообщал своим читателям:
Теперь во многих домах русских принят обычай немецкий: накануне праздника, тихонько от детей, приготовляют елку - это значит: украшают это вечнозеленое деревцо как только возможно лучше, цветами и лентами, навешивают на ветки грецкие вызолоченные орехи, красненькие, самые красивые яблоки, кисти вкусного винограда и разного рода искусно сделанные конфеты. Все это освещается множеством разноцветных восковых свеч, прилепленных к веткам дерева,а иногда и разноцветными фонариками.

В 1846 году в Петербурге вышло подготовленное детской писательницей и педагогом А. М. Дараган методическое руководство по домашнему обучению детей грамоте «Елка. Подарок на Рождество» ( о котором одобрительно отозвался В. Г. Белинский, назвав его «решительно первой хорошей книгой в этом роде»). Чтобы привлечь внимание родителей к этому руководству, А. М. Дараган посвятила его «Августейшим детям ее Императорского Высочества». Для середины 1840-х годов весьма показательным представляется тот факт, что первая часть этого издания завершается данным детям обещанием, что, в случае хорошей учебы, они непременно получат на Рождество елку, после чего следует объяснение еще далеко не всем известного обычая:

Слушай со вниманием, что здесь сказано про елку. Зимою все деревья без листьев. Одна елка остается зелена. В праздник Рождества Христова умным, добрым, послушным детям дарят елку. На елку вешают конфеты, груши, яблоки, золоченые орехи, пряники и дарят все это добрым детям. Кругом елки будутгореть свечки голубые, красные, зеленые и белые. Под елкой на большом столе, накрытом белой скатертью, будут лежать разные игрушки: солдаты, барабан, лошадки для мальчиков; а для девочек коробка с кухонной посудой, рабочий ящик и кукла с настоящими волосами, в белом платьеи с соломенной шляпой на голове. Прилежным детям, которые любят читать, подарят книгу с разными картинами. Смотрите, дети! Старайтесь заслужить такую прекрасную елку, вот как эта [дан рисунок наряженной, с горящими свечами елки].

В начале января 1842 года жена А. И. Герцена в письме к своей подруге описывает, как в их доме устраивалась елка для ее двухлетнего сына Саши. Это один из первых рассказов об устройстве елки в русском доме: «Весь декабрь я занималась приготовлением елки для Саши. Для него и для меня это было в первый раз: я более его радовалась ожиданиям. Удивляюсь, как детски я заботилась...» В память об этой первой елке Саши Герцена неизвестным художником была сделана акварель «Саша Герцен у рождественской елки», которая хранится в музее Герцена в Москве. На ней мальчик, сидящий у няни на руках, смотрит на установленную на столе елку. На обороте рукою Герцена написано: «1841. Декабря 29. Новгород».

Первое время в русской среде елка по преимуществу устраивалась в домах петербургской знати. Остальное население столицы до поры до времени относилось к ней либо равнодушно, либо вообще не знало о существовании такого обычая. Однако мало-помалу рождественское дерево завоевывало и другие социальные слои Петербурга. И вдруг в середине 1840-х годов произошел взрыв — «немецкое обыкновение» начинает стремительно распространяться. Петербург был буквально охвачен «елочным ажиотажем»: о елке заговорили в печати, началась продажа елок перед Рождеством, ее стали устраивать во многих домах северной столицы. Обычай вошел в моду, и уже к концу 1840-х годов рождественское дерево становится в столице хорошо знакомым и привычным предметом рождественского интерьера. «В Петербурге все помешаны на елках, — иронизировал по этому поводу И. И. Панаев. — Начиная от бедной комнаты чиновника до великолепного салона, везде в Петербурге горят, блестят, светятся и мерцают елки в рождественские вечера. Без елки теперь существовать нельзя. Что и за праздник, коли не было елки?».

Этот внезапный взрыв интереса к елке и страстного увлечения ею вызывает удивление. Что же произошло на протяжении 1840-х годов? Думается, что столь стремительный рост популярности немецкого обычая объясняется несколькими причинами.

Прежде всего в основе лежало стремление подражать Западу. Начиная с 1820-х годов и далее — на протяжении двух десятилетий, русские увлекались модой на немецкие литературу и философию. Отсюда и увлечение «немецким нововведением» — рождественским деревом, что подкреплялось модой на произведения немецких писателей и прежде всего— на Гофмана, «елочные» тексты которого «Щелкунчик» и «Повелитель блох» были хорошо известны русскому читателю 1840-х годов. Эти произведения печатались к Рождеству отдельными изданиями, предлагая детям специальное праздничное чтение и тем самым способствуя распространению обычая рождественской елки. Иллюстрации к ним помогали закреплению ее зрительного образа. Герой повести Гофмана «Повелитель блох» Перегринус Тис каждый Сочельник устраивает у себя в доме елку, готовит сам себе подарки, с нетерпением ожидает встречи с ней; он, как ребенок, радуется и елке и подаркам, а затем относит их детям из бедных семей. Еще более привлекательным «елочным» текстом оказалась повесть Гофмана «Щелкунчик», впервые вышедшая в русском переводе в 1839 году под названием «Щелкун орехов». Она была напечатана небольшой книжечкой с единственной иллюстрацией на первой странице, на которой изображена небольшая зала в немецком доме: на столе, покрытом белой скатертью, стоит еловое деревце с зажженными на нем свечками и разложенными под ним подарками, среди которых — и знаменитый Щелкунчик. Только что впущенные в комнату Мария и Ганс с восхищением смотрят на елку, в то время как их родители внимательно наблюдают за реакцией детей на светящееся дерево и подарки. Эта иллюстрация была одним из первых изображений рождественской елки, появившихся в русской печати. Она, а вслед за нею и многие другие, служили образцом для устройства елки в русских домах.
В начале 1840-х годов, помимо Гофмана, русскому читателю стали известны произведения и ряда других западноевропейских писателей, в основе которых лежал сюжет, связанный с рождественской елкой. В это время уже были переведены на русский язык сказки Андерсена «Елка», описывающая судьбу дерева, срубленного для детского праздника, и «Девочка с серными спичками», в которой замерзающей рождественским вечером на городской улице бедной девочке-сироте чудится прекрасная елка. Читая «елочные» произведения западноевропейской литературы, русские знакомились с немецким обычаем, и это ускоряло его практическое усвоение.
Существенную роль в распространении и популяризации елки в России сыграла коммерция. С конца 1830-х годов известные кондитерские Петербурга, воспользовавшись новым увлечением своих покупателей, организовали продажу елок уже, так сказать, готовых к употреблению — с висящими на них фонариками, игрушками и (что для кондитеров было самым главным) с произведениями так называемой кондитерской архитектуры: разного рода пряниками, пирожными, конфетами и пр. Ответ на вопрос, почему именно кондитерское производство оказалось ведущим в пропаганде елки, связан с историей этого производства в России. С начала XIX века самыми известными в Петербурге специалистами в кондитерском деле стали выходцы из Швейцарии, относящиеся к маленькой альпийской народности — ретороманцам, знаменитым во всей Европе мастерам кондитерского дела. «Их колония в Петербурге была многочисленной и по профессии однородной». Постепенно они завладели кондитерским делом столицы и, видя возрастающую моду на елку, воспользовались ею для улучшения торговли своим товаром. Быстро сориентировавшись, они освоили приготовление готовых к использованию елок.
«Северная пчела», регулярно оповещая о местах продажи елок, в конце 1839 года с сожалением отмечает их отсутствие в популярной кондитерской «гг. Беранже и Вольфа»:
Их можно получить только в кондитерской Доминика (на Невском проспекте, в доме Петровской церкви) и в кондитерской Пфейфера... У каждого из двух поименованныхкондитеров елки отличаются новым изобретением.
Через год появляется новое сообщение:
Место не позволяет гг. Вольфу и Беранже иметь готовые елки, но у гг. Доминика, Излера и Пфейфера они удивительнохороши и богаты... Но зато, чего тут нет!... Картонные игрушки, называемые сюрпризами, отличаются ныне удивительным изяществом. Это уже не игрушки, а просто модели вещей, уменьшенные по масштабу. Елки у г. Пфейфера с транспарантами и китайскими фонарями, а у гг. Доминика и Палера также с фонарями на грунте, усеянном цветами. Прелесть да и только!
И далее — несколько лет спустя:
Если желаете иметь елку великолепную, так сказать, изящную, закажите с утра г. Излеру, в его кондитерской, в доме Армянской церкви, на Невском проспекте. Тогда будетеиметь елку на славу, которою и сами можете любоваться. Обыкновенные, но прекрасно убранные елки продаются в кондитерской г. Лерха...
Из содержания этих рекламных статеек видно, что, наряду с деревьями, в кондитерских продавались и подарки: игрушки, книжки, сласти:
В кондитерской-кофейне г. Доминика продаются прекрасные елки, со всем убранством и множеством сахарных игрушек. В кондитерской г. Излера продаются также превосходные елки, парижские картонажи и игрушки.
Стоили такие елки очень дорого («от 20 рублей ассигнациями до 200 рублей»), и поэтому покупать их для своих деток могли только очень богатые «добрые маменьки», на которых в первую очередь и рассчитывала реклама:
Но без елки нет в семействе праздника. Если вы, почтенные маменьки, не обзавелись еще елкою, заезжайте в кафе-ресторан г. Доминика, на Невском проспекте, в доме Петровской церкви. Мы еще никогда не видели в Петербурге так красиво убранных елок, как в нынешнем году у Доминика... Елки выносят одну за другою, и их ряды беспрестанно пополняются.
На первых порах «немецкое нововведение» было доступным лишь состоятельным семьям, в которых организация рождественского праздника с елкой с каждым годом становится все более и более привычным делом. О продаже елок на петербургских рынках в это время еще ничего не слышно. Торговля ими началась несколько позже — с конца 1840-х годов. Продавались елки у Гостиного двора, куда крестьяне привозили их из окрестных лесов. Это, конечно же, значительно удешевило цену на деревья, хотя городские бедняки все равно далеко не всегда могли позволить себе удовольствие устроить елку. Ведь помимо самого деревца требовались еще и елочные украшения, и свечи, и подарки для детей. В повести Д. В. Григоровича «Зимний вечер» (1855) бедный петербургский уличный артист переживает по поводу того, что не в состоянии купить своим детям елку: «На совести отца лежала елка, которую обещал к Рождеству и которой не было».
Если бедняки не могли позволив» себе приобрести даже самую маленькую елочку, то богатая столичная знать уже с конца 1840-х годов начала устраивать настоящие соревнования: у кого елка больше, гуще, наряднее, богаче изукрашена. «Дети одного моего приятеля,— писал И. И.Ланаев,—... разревелись оттого, что их елка была беднее, нежели у их двоюродных сестриц и братьев...». В качестве елочных украшений в состоятельных домах нередко использовали не специальные елочные игрушки и мишуру, а настоящие драгоценности и дорогие ткани. Концом 1840-х годов датируется и первое упоминание об искусственной елке, что считалось особым шиком:
Один из петербургских богачей заказал искусственную елку вышиною в три с половиной аршина, которая была обвита дорогой материею и лентами; верхние ветки ее были увешаны дорогими игрушками и украшениями: серьгами, перстнями и кольцами, нижние ветви цветами, конфетами и разнообразными плодами.
К середине XIX века немецкий обычай прочно вошел в жизнь российской столицы. Елка становится для жителя Петербурга вполне привычным явлением. В 1847 году Н. А. Некрасов упоминает о ней как о чем-то всем знакомом и понятном: «Все же случайное походит на конфеты на рождественской елке, которую так же нельзя назвать произведением природы, как какой-нибудь калейдоскопический роман фабрики Дюма -— произведением искусства». Слово «елка» начинает использоваться в метафорическом, переносном, смысле, когда возникает необходимость охарактеризовать что-либо или же кого-либо, обвешанного блестящими вещицами. А. Ф. Кони вспоминает, как в 1850-х годах маленький мальчик, на вопрос матери «Кто этот дядя?» о пришедшем к ним в дом с праздничным визитом господине с большим количеством орденов и значков на груди, отвечает: «Знаю, это елка».
Само дерево, использовавшееся в качестве непременной и главной принадлежности детского семейного праздника Рождества, первоначально известное лишь под немецким названием Weihnachtsbaum, первое время называлось «рождественским деревом» (что является калькой с немецкого). Вскоре оно получает имя «елки», которое закрепляется за ним навсегда. «Елкой» стал называться и праздник, устраиваемый по поводу Рождества (первоначально — новогодний праздник для детей): «пойти на елку», «устроить елку», «пригласить на елку». Немецкое название, выйдя из употребления, отныне встречается только в переводах произведений западноевропейских писателей и в стилизациях, как, например, в повести Анны Зонтаг «Сочельник перед Рождеством Христовым» (1864), где усыновленный немцем-лесничим и выросший в его доме мальчик уже взрослым приходит на Сочельника отчий дом и приносит детям «рождественское дерево» и подарки.

Говоря об обычае елки, необходимо различать два понятия: елку как помещаемое в жилье вечнозеленое дерево, изображающее собою «неувядающую благостыню Божию» и являющееся символом неумирающей природы (то есть само украшенное рождественское дерево — Weihnachtsbaum), и елку как детский праздник в честь этого дерева (детский новогодний или рождественский праздник с танцами, играми вокруг украшенной елки -Weihnachtsabend). В. И. Даль заметил по этому поводу: «Переняв, через Питер, от немцев обычай готовить детям к Рождеству разукрашенную, освещенную елку, мы зовем так иногда и самый день елки, Сочельник».

Душечкина Е. В. Русская ёлка: История, мифология, литература. - СПб., 2002

Новый год — один из немногих праздников, которые празднуют во всех странах мира. Он наступает в момент перехода с последнего дня года в первый день следующего года.

По восточному гороскопу 2017 — год красного Петуха.

Считается, что Петух — этой самый утонченный и в то же время самый яркий и общительный знак восточного календаря. Ему очень импонирует быть в центре внимания, он любит получать комплименты и выслушивать похвалу.

Астрологи предупреждают, что 2017 год может оказаться непростым для всей Земли. Велика вероятность обострения отношений между разными государствами вплоть до серьезных конфликтов. В год Петуха вся планета рискует стать ареной петушиных боев. Остается надеяться на здравый смысл и выдержку руководителей стран.

Люди, родившиеся в год красного Петуха, чрезвычайно наблюдательны, обладают хорошей смекалкой и эрудицией. Поэтому их трудно обвести вокруг пальца и тайно использовать. Но Петухам для поддержания уверенности в себе необходим своеобразный допинг — комплименты. Поэтому близкие люди не должны забывать поощрять эту их маленькую слабость.

Петух — десятый знак китайского гороскопа — десятое животное, которое прибыло.

Год Петуха по китайскому календарю: 1933, 1945, 1957, 1969, 1981, 1993, 2005, 2017, 2029…

Годы красного Петуха — 1957, 2017.

Эквивалентный знак зодиака: Козерог

Элемент знака: Огонь

По восточному гороскопу в этом году приветствуется красный цвет, являющийся символом года. Красный цвет символизирует страсть, пылкость, импульсивность.

Год Красного Огненного Петуха 2017 наступит 28 января 2017 года и закончится в ночь с 15 на 16 февраля 2018-го.

Знаменитости, рожденные в год Петуха

Александр Суворов, Александр І, Владимир Даль, Сократ, Энрико Карузо, Ричард Вагнер, Ришелье, Джеймс Фенимор Купер, Джоан Коллинз, Элтон Джон, Мишель Пфайфер, Роман Полански, Борис Стругацкий, Геннадий Хазанов, Владислав Листьев и многие другие.

Знак Петуха наиболее совместим с Быком и Змеей.

Если верить астрологам, то наступающий год красного Петуха станет важной вехой в истории нашей цивилизации, он будет насыщен яркими и глобальными событиями. Стихия Огня и красный цвет как символы года никому не обещают легкой жизни, однако в год Петуха, наконец-то, удача улыбнется тем, кто упорно трудился, придерживался буквы закона и не шел против совести.